Судебный репортаж

В Хамовническом суде сегодня произошел очередной скандал — прокуроры посоветовали судье удалить из зала публику, а потом пригрозили адвокатам исками.

Скандала поначалу ничто не предвещало. Обвинитель Гюльчехра Ибрагимова оглашала постановления следователей о проведении в рамках дела ЮКОСа в 2008 году выемок в Доверительном инвестиционном банке и в компании «Русские инвесторы». Среди прочего прокурор отметила, что директор банка ДИБ Илья Юров «обвиняется в том, что в составе организованной группы с Ходорковским и Лебедевым, используя служебное положение, участвовал в легализации 7 млрд 270 млн рублей, полученных от реализации похищенной нефти «Томскнефти», «Юганскнефтегаза» и «Самаранефтегаза».
— Таким образом, эти документы имеют значение для дела, — резюмировала Ибрагимова.
— Теперь Ибрагимова начала врать! — воскликнул Лебедев, тщательно следивший за оглашаемыми бумагами по монитору. 
— Ваша честь, прошу сделать Лебедеву замечание за некорректное поведение в суде! — воскликнула Ибрагимова.
Судья лишь попросил Лебедева «воздержаться».
— Я требую замечание ему сделать, — недовольная нерешительностью судьи отрезала обвинитель. 
Судья словно не слышал, к тому же в тот момент он был занят — обозревал по просьбе Лебедева спорный документ. А Лебедев говорил:
— Ваша честь, я же вижу в мониторах то, что в документах зачитала Ибрагимова. Многое не сходится! Прошу вас отразить в протоколе те моменты, которые потом обвинение должно нам еще доказывать…
— Не вам нам указывать, что нам доказывать! — вскричала прокурор. — Вы не судья! Вы вообще хам! Вы ведете себя по-хамски. Вы забыли, что вы в суде, а не в следственном изоляторе… 
— Мадам, вы не на базаре, — заметил ей подсудимый.
— Вы слишком много себе позволяете! Привыкли, что у вас главенствующее положение! Вы немножко придите в себя!
— Платон Леонидович! Гуль…Гульчехра Бах..ха…дыровна! — испугался скандала судья. Но скандал уже развивался и действительно походил на настоящий базар. Ибрагимову прорвало, и она высказала, пожалуй, все, что у нее накопилось на душе за пять месяцев процесса: 
— А я говорила вам, Ваша честь, сделайте ему замечание! А вы не сделали… Что уж говорить, если вы даже не обращаете внимания на публику, на эти постоянные смешки, позволяете этой публике кричать вам «Позор!», когда вы оглашаете постановление (об отказе в отводе Ибрагимовой и ее коллег — В.Ч.)… И эта публика на наши слова реагирует, сидит, возмущается, смеется! А вы молчите! В таком случае мы требуем удаления из зала… 
Видимо, гособвинитель забыла об открытости судебного процесса и проговорилась о своем заветном желании — работать в закрытом заседании, как она привыкла работать ранее.
Ибрагимова помолчала, после чего опять стала рассуждать о «хамстве Лебедева»:
— В конце концов, пусть поимеет совесть…
— Ну, по поводу совести мы еще разберемся, — пообещал Лебедев.
— Так, в зале тишина! Платон Леонидович, прекратите! — замечание Виктор Данилкин адресовал почему-то Лебедеву, а не огрызающейся Ибрагимовой.
После перебранки чтение следующего тома передали прокурору Лахтину. Обычно он реагирует на замечания защиты и подсудимых, но не так истерично, как его коллега. Но сегодня и прокурор Лахтин решил поделиться накопившимся на сердце.
Когда адвокат Краснов отметил, что при чтении прокурор Лахтин снова пользуется шпаргалками, Валерий Лахтин не стерпел: «Те документы, которыми я пользуюсь, это лично мною изготовленные документы, как гособвинителем, по собственной инициативе и во внеурочное время, в выходные (тон прокурор стал жалобным) — это помогает следить за движением в деле, чтобы не затягивать процесс. И если подобные оскорбления будут продолжаться и далее в отношении меня, моих коллег, следователей или потерпевших, мы воспользуемся возможностями, в частности, направления соответствующих исковых заявлений в гражданском судопроизводстве по обвинению в клевете!»
В «аквариуме» смеялись. 
— Я счастлив, — воскликнул радостно Ходорковский, — если такое произойдет, это то, о чем мы и говорим — что в документе кроме текста содержится еще и клевета, которую надо разбирать в гражданском процессе. 
— Прошу отразить в протоколе, что члены преступной группы Лахтин и другие… — начал было говорить Лебедев, как…
— Я вам делаю замечание, подобными высказываниями вы оскорбляете суд, поскольку прокуроры — участники процесса! — прикрикнул судья Данилкин на обвиняемого.
— Тогда я в ваш адрес делаю возражение! — громовым голосом начал диктовать Платон Лебедев, — поскольку членом преступной группы Лахтиным неоднократно упоминается термин «преступная группа, в которую входят Лебедев и Ходорковский», но напоминаю суду, что упоминание в УК такой группы отсутствует вовсе, в УК есть понятие «организованной группы» (при этих словах Лахтин бросился листать УПК). И никаких замечаний этой шпане вы не сделали. Вы позволили этот документ оглашать…
— Поскольку вы не прислушались к моим словам, я вам делаю замечание! — все же постановил Виктор Данилкин, после чего объявил обеденный перерыв…