Особое видео: Громкое дело

Часть 1

Как мы и предполагали, разговаривая накануне наступления Нового года, год начнется по-деловому и будет насыщенным, ровно так все и произошло. Мы увидели в зале суда и на свидетельской трибуне целый ряд очень интересных людей.

Каждый по-своему интересен. Они все профессионалы. Они серьезно занимаются либо нефтяным бизнесом — в ЮКОСе или других компаниях, в том числе теперь многие из них работают в «Роснефти», в «Газпромнефти», — либо это были финансисты, либо это были бухгалтеры, аудиторы.

Так или иначе, это люди, которые рассказывали о своем деле. И поэтому рассказ их всегда был очень содержательным, насыщенным и интересным с точки зрения живости. Потому что всегда, когда человек рассказывает о том, чем он профессионально занимается, это увлекает его, а значит, и всех. Диссонанс, конечно, вносил характер многих вопросов, которые им задавались со стороны обвинения, — ни о чем или непонятно о чем. Но к этому мы привыкли и уже не расстраиваемся особо по этому поводу. Просто слегка досадуем. Иногда реагируем.

Если даже забыть все, что было в 2009 году, то за первую неделю 2010 года обвинение в очередной раз уничтожено напрочь. Потому что когда говорится с документами в руках или на основании документов, что вся нефть, добываемая дочерними обществами ЮКОСа, полностью оплачивалась, и эта оплата полностью покрывала их затраты на производство нефти, то это значит, что обвинения в хищении не может существовать.

Когда после этого еще говорится, что те компании, которые эту нефть покупали (в изящной терминологии обвинения — «куда фиктивно переводилось право собственности»), они за нее платили. Так вот, эти компании — они никакое не орудие преступления, а они в составе группы «ЮКОС». И финансовая отчетность была составлена с учетом результатов деятельности этих компаний. То есть, попросту говоря, и эти деньги из ЮКОСа не уходили никуда. Не только нефть, но и деньги, вырученные от ее продажи.

Это уже не просто гвоздь в крышку гроба. Это уже такая печать с пломбой.

Часть 2

Всегда трудно комментировать других людей — как они думают, как они реагируют, что чувствуют. Это дело непростое. Тем более люди обижаются. Поэтому я так скажу: не видеть результатов исследования доказательств обвинения — будь то документы, будь то свидетели, — не видеть того, что это разгромные для стороны обвинения результаты, может только тот, у кого отсутствуют или кто отключил все органы, с помощью которых работают зрение, слух и так далее. Еще с древних времен это называется «Имеющий уши да услышит».

Это совершенно очевидно. Если мы посмотрим комментарии любого наблюдателя, присутствовавшего в зале суда, — люди просто приходят, потом делятся своими впечатлениями, совершенно разные люди, по-разному относящиеся к делу Ходорковского и Лебедева, — в этом все сходятся абсолютно.

Поэтому я думаю, что нервозность последнего времени — мы о ней говорили в конце прошлого года, и сейчас это можно вновь констатировать, — которая исходят от обвиняющей стороны, конечно, имеет своей причиной эти же самые обстоятельства.

У меня в этом сомнений нет. Я высказываю свое мнение, основанное на наблюдениях, на фактах, на том, что происходит в процессе.

Часть 3

Мы (и не только мы, а все, кто следит за историей ЮКОСа) ждали 14 января. Потому что в этот день должно было состояться важное очное слушание в Европейском суде по правам человека по так называемой корпоративной жалобе иностранных акционеров ЮКОСа, о которой очень много говорилось, писалось, да и сейчас говорится и пишется. Это была, если я не ошибаюсь, уже третья или четвертая  дата (я сейчас точно не помню). Было несколько переносов. И вроде бы ничто не предвещало очередного переноса.

Но тем не менее он случился буквально накануне. Стало известно, что 14 января не будет этого слушания, потому что официальные представители Российской Федерации не могут присутствовать. Судья заболел. А представитель правительства РФ сослался, как сообщалось в СМИ, на то, что он должен быть в Государственной думе в это же время, на ратификации 14-го протокола к Европейской Конвенции.

Но вот протокол ратифицировали, а представителя правительства, насколько известно, в Госдуме не было. Все это, в общем-то, игра, которая (есть пословица) шита белыми нитками. Конечно же, это «совпадение», конечно же, «случайное». Я думаю, тут даже особо нечего комментировать. Кроме того, что такие проблемы сами собой не рассасываются. Все равно эта тема никуда не денется. На повестке дня она осталась. Ну не январь, так март в конце концов. На фоне того, что происходит с 2003 года, это не столь важно.

Тут другое интересно. Мы еще в конце прошлого года услышали, что в интерпретации прокуратуры подача жалобы в Европейский суд по правам человека — это противодействие правосудию в Российской Федерации. В частности, в Хамовническом суде. Это лыко было поставлено в строку Ходорковскому и Лебедеву, когда в очередной раз придумывали, чем обосновать очередное (не помню уже, какое по счету) продление их содержания под стражей именно как следственно арестованных.

Это само по себе очень смешно и дико. Но в контексте всего происходящего, этой всей истерической реакции на действия в международных судах, на решения этих международных судов, иностранных судов, иностранных и международных органов — это тоже косвенный показатель того, что те, кто нервничает, понимают слабость своей позиции.

Человеку, который чувствует себя уверенно, незачем нервничать. Он спокойно излагает свои аргументы, полемизирует, доказывает, если есть что доказывать, или опровергает, если есть что опровергать. А здесь нервная, с элементами истерики позиция и бесконечные какие-то проволочки. Это все индикаторы.

Часть 4

Я хочу ввести элемент обратной связи — или, как теперь модно говорить, интерактива, — в общение с посетителями сайта «Особая буква».

Прежде всего я хочу сказать большое спасибо всем, кто откликнулся на предыдущее мое выступление. В особенности тем, кто выразил поддержку, высказал добрые новогодние пожелания. Спасибо большое всем за это.

И отдельно я хочу обратиться к другой части посетителей сайта «Особая буква», которые очень дружно, наверное, не сговариваясь — трудно судить, потому что в подавляющем большинстве эти отзывы сделаны анонимно, — заявили о том, что вор должен сидеть в тюрьме. Какая-то такая злорадная усмешка видится за этими словами. Априори эти люди считают, что они правильно понимают, кто вор и, соответственно, кто должен сидеть в тюрьме.

Уважаемым посетителям сайта — уважаемым, независимо от их позиции (кроме тех, которые откровенно хамят), — я хочу сказать по этому поводу следующее. Вор должен сидеть в тюрьме — никто с этим не спорит. Но вот вы представьте себе на минутку, что вас возьмут и объявят вором. Вором, мошенником, незаконным предпринимателем, каким-то таким нехорошим словом. И что? Все должны будут поверить, что вы тоже вор, который должен сидеть в тюрьме?

Вот об этом задумайтесь. Потому что это может произойти абсолютно с каждым в нашей системе попрания и крушения права, которое, к сожалению, в нашей стране имеет место быть. Мы об этом многократно говорили. И именно в этом состоит важнейшая сторона дела в отношении Ходорковского и Лебедева, что оно демонстрирует это обстоятельство.

Назначили человека виновным, и он должен считаться вором, независимо от того, что это ничем не доказано. И общественное мнение именно так настраивается. Но я еще раз подчеркиваю, обращаю внимание, что сегодня это персона «Х», завтра это персона «Y», и далее со всеми остановками.

Если даже с самыми известными людьми в стране, к которым приковано общественное внимание — не спадающее и не снижающееся, — происходит такое, то что же говорить о простом человеке где-то там, на просторах нашей родины.

Примеров таких очень много. И они, к сожалению, не уменьшаются. А только увеличиваются, если почитать, что пишут в интернет-сообществе, да и в обычно прессе.

В предыдущих отзывах были «профессиональные юристы», которые мне писали, что я должен, положа руку на сердце, признать, что Ходорковский с Лебедевым и другие юкосовцы виноваты. Я тогда сказал: «Уважаемые профессиональные юристы, придите в суд, давайте поговорим. Скажите, где вы видите эти доказательства? Давайте их обсудим. Я готов это сделать в любом ракурсе».

Вот, докладываю уважаемым посетителям сайта: никто не объявился, так эта дискуссия и не состоялась.

Часть 5

Истина, которая не нами придумана, и не нам ее менять, достаточно банальная: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я всех приглашаю в Хамовнический суд. И уверяю, что тем, кому сейчас, может быть, не очень интересно, станет интересно, после того как они хотя бы один раз (а лучше несколько) посетят открытые судебные заседания в Хамовническом суде Москвы (7-й Ростовский переулок дом 21, 7-й зал на 3-м этаже), где рассматривается это дело.

Я это говорю не потому, что интерес к делу ослаб и надо его специальными усилиями возбуждать. Это не так. Интерес не спадает, социологи могут считать так или сяк — это вопрос дискуссии (как считали, как вопросы задавали). Я не об этом.

Я о том, что мы всегда видим полный зал (для тех, кто выбирает удобный момент, хочу сказать, что во второй половине дня в пятницу больше шансов найти свободное местечко). Я это вижу по характеру и интенсивности вопросов, которые поступают к нам в перерывах или после заседаний. Я это вижу по абсолютно живой реакции большинства тех, кто приходит.

Поэтому, пожалуйста, приходите все. Сами все увидите, услышите. Хотите — обсудим. И потом уже решайте, на чьей вы стороне. Кто вор, кто должен сидеть в тюрьме и за что.