Особое видео: Громкое дело

Владимир Павлов, дело Марины Шишкиной, ч. 1

История нашего громкого дела заключается в том, как администрацией Санкт-Петербургского государственного университета была сначала отстранена от должности, а потом уволена декан факультета журналистики Шишкина Марина Анатольевна — достаточно известный человек в городе Санкт-Петербурге, выпустившая немало талантливых специалистов, журналистов и являющаяся доктором социологических наук.

История этого дела началась, наверное, все-таки с мужа Марины Анатольевны, Сергея Петрова, который в свое время был деканом медицинского факультета Санкт-Петербургского государственного университета и попал, скажем так, в немилость к ректору СПбГУ Николаю Кропычеву. После чего в отношении него было возбуждено уголовное дело.

В суть этого дела я вдаваться не буду, потому что это не является предметом нашей сегодняшней беседы.

После возбуждения дела Петров был отстранен от должности и уволен из университета — точнее, с должности декана медицинского университета. В дальнейшем медицинский факультет был реорганизован. Медицинский факультет в том виде, в котором его возглавлял декан Петров, перестал существовать. Он был переквалифицирован в некий другой факультет, который, по сути, также является медицинским. Но фактически у Петрова нет никакой возможности восстановиться в должности и на работе, поскольку не существует именного того факультета, которым он руководил.

Надо не забывать, что все-таки семейные отношения и узы брака являются самыми святыми и самыми крепкими. Понятно, что Марина Анатольевна Шишкина не могла просто так оставить без внимания участь своего законного супруга. И, естественно, перешла в лагерь оппозиции Николаю Кропычеву. Свою позицию Марина Анатольевна открыто высказала на одном из ученых советов университета, после чего начались репрессии и в отношении нее.

Первым шагом, который сделало руководство университета — в частности, Николай Кропычев… Хотя, честно говоря, Николай Кропычев практически ни одной подписи не поставил под документами, имеющими то или иное значение в возбуждении уголовного дела. Единственное — подписал приказ об увольнении Марины Анатольевны. А так практически это было сделано заместителями, проректорами. Так, чтобы его фигура осталась нетронутой и безучастной. Но всем прекрасно известно, кто за этим стоит. И совершенно логично предполагать, что именно от ректора СПбГУ дует этот ветер. Потому что больше инициировать уголовное дело некому.

16 сентября 2009 года следователем второго отдела следственной части по расследованию организованной преступной деятельности Главного следственного управления города Санкт-Петербурга было возбуждено уголовное дело в отношении Марины Шишкиной. По обвинению ее в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации. То есть «присвоение вверенного ей имущества на сумму не менее 750 тысяч рублей». И, соответственно, в крупном размере с использованием своего служебного положения.

Целью этого уголовного дела — по крайней мере об этом можно говорить сейчас, потому что ни следственных действий, ни какого-либо продолжения расследования на сегодняшний момент нет, — являлось именно отстранение Марины Анатольевны от должности декана факультета журналистики в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом. Это 114 статья УПК «Временное отстранение от должности».

Владимир Павлов, дело Марины Шишкиной, ч. 2

Почему именно уголовное дело стало поводом для увольнения Марины Анатольевны? Ни для кого не секрет, что Николай Кропычев достаточно долгий период времени возглавлял юридический факультет и, насколько мне известно, сейчас является деканом юридического факультета и заведующим кафедрой уголовного права в Санкт-Петербургском государственном университете. Если ситуация там не поменялась, то он так и занимает там три должности. Будучи ректором СПбГУ, он декан юридического факультета и заведующий кафедрой уголовного права.

Наверное, инструмент возбуждения уголовного дела — самый действенный, самый быстрый. И, может быть, по этой причине руководством университета был избран именно такой путь.

Плюс, нельзя забывать ту ситуацию, которая исторически сложилась в университете. Это, грубо говоря, тот самый бардак при начислении денежных средств, зарплат деканов различных факультетов. Те же самые нарушения, которые следствие считает преступными и вменяет Марине Анатольевне, существуют и на других факультетах. Это исторически сложившаяся ситуация. Безусловно, есть некое нарушение гражданско-правовых норм. Но все это не трансформируется никоим образом в уголовную направленность и уголовное преследование.

В чем заключается суть присвоения денежных средств, по мнению следствия? По мнению следствия, она заключается в следующем: есть несколько финансовых составляющих у профессорско-преподавательского состава любого университета. Ни для кого не секрет, что практически любой вуз нашей страны занимается предпринимательской деятельностью, деятельностью, приносящей доход. И приносящей доход непосредственно этому вузу.

Кто-то торгует пирожками, кто-то торгует носками, а университет торгует знаниями. Есть платные формы обучения, где студенты находятся на полной самостоятельной компенсации. Они платят деньги за то, что они проходят обучение. Вот это и есть предпринимательская деятельность, которую совершает университет. Они могут сдавать и помещения в аренду. Но основной денежный поток идет именно от тех самых студентов, которые проходят платное обучение.

Если мы говорим о некой предпринимательской деятельности, то ради каких целей ведется эта предпринимательская деятельность? Эта предпринимательская деятельность ведется во благо тех лиц, которые ее ведут. Все преподаватели задействованы в учебном процессе во внебюджетном преподавании. Они, соответственно, получают надбавки и доплаты за тот объем лекций, за тот объем материала, который они преподают внебюджетным студентам. И говорить о том, что, по версии следствия, Марина Анатольевна функции декана должна была выполнять только за ту надбавку, которую платил ей федеральный бюджет, за то, что она замещает эту должность, на мой взгляд, абсурдно.

В чем же была ошибка Марины Шишкиной? И что послужило основанием трансформировать нарушение гражданско-правового законодательства в уголовное преследование? Дело в том, что доверенность, выданная ректором университета деканам факультетов, давала право подписания актов, договоров о возмездном оказании услуг. Любая деятельность, связанная с обучением платных студентов, осуществлялась на договорной основе с каждым преподавателем, с каждым профессором университета и на основе договора возмездного оказания услуг. И именно по этим договорам платились эти деньги — внебюджетные надбавки.

Марина Шишкина заключила на бумаге договор, действуя, с одной стороны, как представитель университета по доверенности, выданной ей совершенно правомерно ректором университета, и, с другой стороны, как декан факультета журналистики. Из гражданского права всем нам известно, что эта ситуация называется конфликтом интересов. Один и тот же человек, одно и то же лицо не вправе заключать договор сам с собой. Это конфликт интересов. Безусловно, есть нарушение гражданского права. Но это все не трансформирует в уголовное преследование.

Уголовной направленности этот конфликт интересов абсолютно никакой не имеет по одной простой причине: для того чтобы было уголовное дело, должен быть запрет на использование этих денежных средств. Это раз.

Во-вторых, если мы говорим о ситуации с этой злосчастной надбавкой Марины Шишкиной, то не только она сама составляла и платила себе деньги, не говоря никому. Мол, пришли какие-то деньги, и она себе их присвоила. Нет. Смета утверждалась практически ежеквартально. Утверждалась годовая смета выплат денежных средств профессорско-преподавательскому составу. И непосредственно смета на факультете журналистики утверждалась сначала ученым советом факультета журналистики, а потом ученым советом всего университета. То есть все эти сметы были подписаны должностными лицами университета.

И ни для кого не было секретом то, что Марина Анатольевна Шишкина получает надбавку из внебюджетных средств ее факультета, который она же возглавляет. Тем более что мы говорим о периоде времени с 13 сентября 2007 года по 31 июля 2008 года. Это тот период, который указывают органы следствия, за который она получила именно 750 тысяч рублей. На тот период времени, если мне не изменяет память, факультет вообще не имел собственного счета и все отчисления производились со счета университета. И бухгалтерии, и всем кадровым сотрудникам было известно это. Это не было тайной.

Мы не могли говорить, что Марина Шишкина взяла выписала себе премию и пошла тихонечко получать эти деньги. Это было сделано открыто. Это не было секретом.

Тем более мы не говорим о каких-то космических деньгах, которые были присвоены. Это средняя зарплата на уровне доктора, на уровне профессора. Поэтому не было никакой особой разницы, большого разрыва во внебюджетной надбавке, выплачиваемой другим профессорам факультета. Все это было соизмеримо. И в рамках сметы, утвержденной ученым советом.

Владимир Павлов, дело Марины Шишкиной, ч. 3

Дело это не получило достаточно громкой огласки, несмотря на то что у Марины Шишкиной достаточно серьезная поддержка в сфере журналистики. Именно ее факультет выпускал и выпускает по сей день специалистов, работающих в этой отрасли.

Можно сказать, что инициирована была некая информационная блокада. Потому что если мы говорим о Николае Кропычеве, никогда нельзя забывать, что ректор Санкт-Петербургского университета позиционирует себя как учитель наших двух президентов — Владимира Владимировича Путина и Дмитрия Анатольевича Медведева. Ведь оба они закончили юридический факультет Санкт-Петербургского университета.

И здесь у этого дела появляется некая политическая сторона. Потому что, я думаю, не совсем было бы приятно руководителям нашего государства, если бы их альма-матер, их факультет мусолили в прессе. И их учителя. Потому что Николай Кропычев именно так себя позиционирует. И всем нам это известно.

Здесь была поддержка со стороны студентов факультета журналистики, которые около 30 раз обращались в администрацию Василеостровского района о проведении санкционированного митинга. Но каждый раз получали отказ на проведение массового публичного мероприятия. В связи с тем, что это либо мешает организации дорожного движения, либо… Всегда можно найти повод отказать, если этого очень захотеть.

Студенты факультета журналистики любили и продолжают любить своего бывшего на сегодняшний день декана. И очень положительно отзывались и относились к ней. Потому что это действительно человек, который достоин уважения, если мы говорим о Марине Шишкиной как о педагоге и как в первую очередь руководителе достаточно большого факультета.

Ряд студентов вышли с одиночными пикетами. Это была несанкционированная совершенно акция. Потому что по действующему законодательству Российской Федерации одиночное пикетирование разрешено и не требует согласования. Это является свободным выражением гражданской позиции каждого человека. У нас ведь гласность в стране. Официально любой человек в соответствии с действующим законодательством может выйти с плакатами, выразить свое мнение, выразить свое отношение. И ему за это практически ничего не будет.

Но оказалось, что действующее законодательство идет вразрез. И наши правоохранительные органы — в частности, РОВД Василеостровского района — задержали всех студентов, которые одиночно выходили и пикетировали.

Я защищал в административном судопроизводстве по делу об административном правонарушении Анатолия Бузинского, студента факультета журналистики, и Дарью Силаеву, которые были задержаны. Им было предъявлено нарушение порядка проведения публичного мероприятия. Все они стояли в разное время. По очереди. У них был в руках плакат. У разных студентов были разные плакаты. Плакаты были разного содержания. Один был: «Мы требуем диалога с ректором». Потом был: «Дмитрий Анатольевич, помогите!». Потом был плакат: «Кропычев — могильщик СПбГУ-68». И, по-моему, все.

Причем если мы поищем информацию в Интернете по пикетированию студентов, там размещены фотографии студентов. Рот у некоторых из них был заклеен скотчем, черной лентой в знак протеста против именно вот этой информационной блокады, которая была в этом конфликте.

Все пикетчики были задержаны правоохранительными органами, доставлены в Василеостровское РОВД. После чего материалы об административно-правовом нарушении в отношении каждого студента были направлены в суды соответствующие. По результатам рассмотрения дела об административно-правовом нарушении, как в отношении Анатолия Бузинского, так и в отношении Дарьи Силаевой, мировые судьи вынесли оправдательное постановление. Дела были прекращены за отсутствием состава административно-правового нарушения в их действиях. Никакого правонарушения, предусмотренного Кодексом, они не совершили.

Но несмотря на это, все равно сотрудники правоохранительных органов их задержали. То есть можем ли мы говорить о какой-то демократии, о свободе слова, если человек, проводящий исключительно в рамках законодательства пикет, задерживается сотрудником правоохранительных органов?! Причем все это было сделано, естественно, не в ласковой форме, а с применением специальных средств в виде наручников, доставление осуществлялось на специализированных машинах правоохранительных органов.

То есть студенты, поддержавшие Марину Анатольевну, подверглись репрессиям. Эти репрессии продолжаются и по сей день. В частности, в отношении моей подзащитной Дарьи Силаевой.

Мы сейчас пытаемся получить реабилитацию в рамках гражданского судопроизводства. Подан иск к УВД города Санкт-Петербурга и к Министерству финансов Российской Федерации о возмещении морального вреда, причиненного незаконным задержанием. Эти репрессии продолжаются. Силаева является аспиранткой. И эти репрессии именно в университете отражаются на ее дальнейшей судьбе. Ей прямым текстом говорят: «Зря вы, госпожа Силаева, выступили в защиту Шишкиной. Не получите вы теперь оценку по предмету». Доходит до того, что именно на учебе отражается этот конфликт, возникший у руководства университета.

Владимир Павлов, дело Марины Шишкиной, ч. 4

Что касается текущей ситуации с делом Марины Шишкиной. Как я уже говорил, дело это спокойненько и тихонечко умирает во втором отделе по расследованию организованной преступной деятельности Главного следственного управления города Санкт-Петербурга. Никаких следственных действий и мероприятий не проводится. Последним было отстранение Марины Шишкиной в рамках 114-й статьи уголовно-процессуального закона от должности. После чего ни ее допросов, ни допросов каких-либо свидетелей не было.

Если мы вспомним, что же фактически являлось поводом для отстранения, то поводом для отстранения по формулировке судов являлось то, что Марина Шишкина может оказать давление на сотрудников университета, поскольку она декан и возглавляет этот факультет — факультет журналистики, — и может воспрепятствовать уголовно-процессуальному судопроизводству, может уничтожить какие-то доказательства.

Хотя говорить об этом с точки зрения защиты абсолютно несостоятельно. Потому что Марина Шишкина не скрывает факта получения денежных средств. Она говорит: «Да, я получала свою зарплату на протяжении достаточно долгого периода времени. Это была моя зарплата». Мы говорим только об уголовной или гражданско-правовой оценке этих действий. Что же может уничтожить Марина Шишкина, которая говорит, что получала эти деньги, совершенно непонятно. И каким образом, совершенно непонятно. На каких свидетелей она может оказать давление, тоже не говорится. Но никто из этих свидетелей — по крайней мере насколько мне известно — не был допрошен. Это какие-то мифические свидетели, которые существуют только в обосновании позиции ее отстранения от должности.

И уголовное дело находится в стадии затишья. То есть, если бы проводились какие-то экспертизы… Ведь уголовно-процессуальный закон достаточно четко закрепляет права подозреваемого, а именно в таком статусе находится Марина Шишкина. Дело в том, что обвинение ей до сих пор не предъявлено. Уголовное дело возбуждено в отношении нее. Она подозревается в совершении преступления. Нет у следствия данных даже обвинять ее.

Нами, адвокатами Шишкиной, писались жалобы по делу. И господину Зайцеву — прокурору города Санкт-Петербурга, и депутатам Государственной думы Российской Федерации. Но получены достаточно пространные ответы, касающиеся того — очень любят у нас так чиновники отвечать, — что по вашему делу ведется следствие, и компетентные органы следствия установят где-то там, в будущем, виновна Марина Шишкина или не виновна. И поэтому говорить о чем-то ином на сегодняшний момент преждевременно.

Никто так и не взялся и не проверил, действительно ли ведется уголовное преследование в отношении Марины Шишкиной.

Поэтому дело это — не знаю, корректно ли будет так сказать, — плавно умирает и никому оно не нужно. Потому что на сегодняшний день Марина Шишкина уволена из Санкт-Петербургского государственного университета и не является деканом. Я думаю, что всякий интерес к ней со стороны ректората университета потерян. Потому что она уже не сотрудник. И не может объективно повлиять на ситуацию, которая творится в университете.

Что касается дальнейших перспектив, здесь можно всегда провести аналогию с делом Сергея Петрова, мужа Шишкиной. Предположительно, что к сентябрю этого года будут внесены изменения в уставные документы факультета. Будет каким-то образом изменено название, например, факультета. Был, например, факультет журналистики с большой буквы. А сделают факультет журналистики с маленькой буквы. Или добавят: «факультет журналистики и теле- и радиокоммуникаций». Почему бы и нет? Могут сделать все что угодно. И тогда факультет журналистики, деканом, которого была Марина Шишкина, перестанет существовать.

Если мы говорим о ситуации с ее увольнением, которое было совершенно неправомерным, с грубейшими нарушениями трудового законодательства Российской Федерации. И есть основания для отмены приказа ректора, по которому она была уволена. Но Василеостровский суд города Санкт-Петербурга принимает только меры для того, чтобы затянуть это дело к рассмотрению.

На сегодняшний день нам возвращено исковое заявление о возвращении к работе. Возвращено исключительно по формальным обстоятельствам.