Коновалов отметил, что нужно повышать объективизацию состояния личности отбывающего наказание. «Не секрет, что в большинстве стран есть принцип автоматического освобождения заключенного, когда он отбыл какую-то часть наказания и не имеет нареканий с точки зрения дисциплины, уважения к закону, порядка отбывания наказания», — заявил министр, подчеркнув, что даже при реализации такого подхода в России все равно останется под вопросом объективность оценки поведения осужденного.
«Кто будет принимать решение, достоин ли он УДО или нет? Думаю, здесь роль универсального рецепта может сыграть структура гражданского общества, которое должно получить оправданный постоянный доступ в места лишения свободы, с тем чтобы постоянно контактировать со спецконтингентом. Это священники, бизнесмены, которые реализуют программы переобучения персонала, представители некоммерческих правозащитных организаций, это адвокаты, представители спортивных организаций, которые там организуют и проводят соревнования», — говорит Коновалов.
Оценка этих людей некой третьей стороной, на его взгляд, способна если не полностью снять проблему необъективности, коррупциогенности вопроса об УДО, то по крайней мере серьезно разгрузить и повысить объективность принятия таких решений.
Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева заявила «Особой букве», что правозащитники поддерживают создание таких комиссий. «Мы очень даже готовы принимать участие в их работе, потому что наши юристы изучают дела тех, кто к нам обратился. И мы не только эмоционально, но и вполне профессионально в состоянии участвовать в таких комиссиях».
Она напомнила, что представители гражданского общества и сейчас обращаются в суд в поддержу УДО.
«Совсем недавно московской журналистке Айгуль Махмутовой, которая отбывала наказание по сфабрикованному делу во владимирской колонии, суд отказал в условно-досрочном освобождении. Хотя руководство колонии поддерживало ее, потому что она себя проявила совершенно законопослушным человеком. Я обратилась по этому поводу с письмом к президенту Дмитрию Медведеву. В данном случае все удачно сложилось, потому что 14 декабря 2010 года глава государства принимал уполномоченного по правам человека в РФ Владимира Лукина, которого я попросила отдать Медведеву мое письмо прямо в руки. И надо сказать, что Махмутова все-таки получила УДО», — рассказала Алексеева.
По ее словам, это пример того, что иногда приходится даже на очень высоком уровне решать то, с чем можно было бы разобраться гораздо проще, существуй в России специальные комиссии, и «не морочить голову президенту, у которого и кроме этого дел хватает».
На мой взгляд, суд над «ЮКОСом» был показательным для всех мошенников 90-х.
А «действия, которые были сочтены преступными», (они и были таковыми) «были широко распространены среди предпринимателей в России в последнее десятилетие XX века и в последующие годы..., но от этого они не перестали быть преступлениями а присвоившие чужую собственность — преступниками.
Почему же об этом грандиозном мошенничестве не поднимают вопрос правозащитники в интересах потерпевшего 140-миллионного народа???
Я считаю, что уголовные дела по насильственному отчуждению собственности народа в частную собственность мошенническим путем, нужно продолжать возбуждать, расследовать и возвращать украденное его собственнику-народу.