5 апреля Ольга Романова опубликовала письмо, в котором предупреждает мужа о покушении. Причем называет конкретную колонию, куда его направят, и конкретного начальника колонии, который принял заказ на «окончательное решение вопроса».
«Мне стало известно, кто и каким образом исполнит заказ на твое физическое устранение, — пишет она, обращаясь к Алексею. — Я сделала публичное заявление, в том числе в четверг в конференции в представительстве Евросоюза в Москве, и буду делать еще, однако этого мало.
Я считаю, что ты должен написать заявление в УФСИН Москвы — как ты поймешь из дальнейшего рассказа, заказ явно идет через центральный аппарат ФСИН. Они уже сейчас знают: когда, куда и какой у тебя будет этап.
Они знают это задолго до рассмотрения нашей кассационной жалобы — мы даже даты суда еще не знаем, а они уже знают не только дату, но и решение.
Кассационная инстанция, вопреки действующим законам, оставит твой приговор в силе — с мелкими поправками, чуть снизив срок. Самое главное — Мосгорсуд оставит в силе режим, а именно отправит тебя в колонию общего режима (несмотря на то, что ты вернулся из колонии-поселения, они на это наплюют).
Это будет ИК-1 под Рязанью (Милославский район, пос. Центральный). Там тебя уже ждут, личный состав поставлен в известность. Грохнут тебя уголовники, заказ принял начальник колонии, полковник Валерий Борискин. В колонии тебя уже готовятся встретить. Я готова изложить подробности, они мне известны, однако я точно не собираюсь их сообщать через тюремного цензора, внимательно (как я рассчитываю) читающего это письмо.
Настаиваю, чтобы ты написал заявление. Пожалуйста, копию заявления отправь мне и адвокату Костанову. Нам нужно добиться расследования».
Ни для кого не станет откровением, что, если у арестанта остались по ту сторону забора влиятельные недруги, он может стать жертвой наемного убийцы. Тот, кто никаким боком не сталкивался с подобными ситуациями в жизни, знает об этом из криминальных боевиков. Но одно дело, когда киллер получает инструкцию из «малявы» или по нелегально протащенному мобильному телефону. И совсем другое — когда заказ на физическое устранение принимает начальник колонии.
По данным адвоката Игоря Трунова, ФСИН предоставляет «широкий спектр коррупционных услуг».
«Все думают, что там за деньги людей на свободу вытаскивают, а эта система более легко идет по другому пути. В основном заказы идут на тему того, что либо не выпускать под УДО (условно-досрочное освобождение. — Ред.), либо заказ идет на то, чтобы раскрутить на месте — наболтать еще преступление либо ужесточить содержание», — рассказывает он.
Заказы на подобные «услуги» принимают высокопоставленные ФСИНовские начальники, и сделать такой заказ может, разумеется, не каждый — нужно самому быть встроенным в систему власти и быть вхожим в высокие кабинеты.
«У меня в производстве есть несколько дел, где потерпевший проплачивает содержание в колонии, точнее, чтобы к осужденным не применили облегчающие меры, а по возможности ужесточали условия. Потерпевший — мэр одного из крупных городов, арестанты — тоже в прошлом люди высокого уровня. Постоянно идут разные придирки, чуть что — наказание, их лишают права на свидания и передачи. Поскольку это люди немолодые, это вопрос жизни и смерти. Дело сейчас рассматривается в Европейском суде по правам человека», — отмечает Трунов.
Оперативно-разыскная деятельность в местах лишения свободы, по словам адвоката, для многих офицеров превратилась в источник обогащения. Она «позволяет не только получать сведения о нераскрытых преступлениях, но и отбирать имущество, квартиры, раздевать и разувать осужденных». Для давления на своих жертв коррумпированные оперативники «используют осужденных, которые идут на такое сотрудничество за какие-то подачки, послабление режима. На это определенная категория вписывается». Избиения и убийства по распоряжению коррумпированных сотрудников ФСИН — случаи редкие, но не исключительные.
Но главная беда, считает наш собеседник, в непонятной толерантности общества к подобного рода преступлениям:
«Пресса не освещает такие случаи. В обществе бытует мнение, что осужденный — негодяй и поступать с ним можно как угодно. О чем говорить, если у нас смертную казнь поддерживают 70 процентов населения! Даже когда мы говорим, что 30 процентов осужденных невиновны, нам отвечают: «И невиновных надо расстреливать!» Никто не хочет понимать, что это может коснуться каждого. Огромное число людей проходит через эти жернова. С помощью фальсифицированных уголовных дел разрешаются и коммерческие и трудовые споры: человек отказывается увольняться с работы — на него заводится уголовное дело».
Есть ли подобные заказные убийства по распоряжению администрации в современной ФСИН? «Да, есть, — говорит депутат Госдумы Александр Куликов, член фракции КПРФ. — Их немного, но они есть. Исключать ничего подобного нельзя. Все знают, что эта система собой представляет, какая степень свободы — у одних небольшая, у других больше».
Куликов рекомендовал Ольге Романовой обратиться лично к нему «или к другому депутату, которому она доверяет больше», обещая направить письмо руководителю ФСИН и обеспечить депутатский контроль этого дела.
«Я неоднократно делал такие запросы по поводу людей, которым угрожала расправа в местах лишения свободы, и им удавалось обеспечить безопасность», — подчеркнул парламентарий.
Материал подготовили: Владислав Полянский, Владимир Титов, Александр Газов
================================
Главная беда в том, что в отношении упырей от власти действовать законными методами... непродуктивно. Они просто провоцируют общество на введение смертной казни без суда и следствия. Что, собственно, и происходит время от времени.