А Б В Шрифт

По очень конкретным данным Ольги Романовой, Алексею Козлову угрожает смертельная опасность

Владислав ПОЛЯНСКИЙ,

«Особая буква»

ЗЭКАзное убийство

Ольга Романова знает, где попытаются убить ее мужа Алексея Козлова, и даже называет имя «субподрядчика» готовящегося покушения.
ЗЭКАзное убийство 5 апреля 2012
Во время второго процесса над Козловым Романова говорила, что если ее мужа снова посадят, то постараются убить. «Блогеры на окладе» и всезнающие конспирологи называли ее заявления не иначе как «паранойей». Заметим, что задолго до оглашения приговора Ольга говорила, что знает его суть и, более того, примерно за месяц до последнего заседания «зоологического» суда видела текст приговора. Он не отличался от того, который вынесла Алексею Козлову Татьяна Васюченко. То есть прогнозы Романовой имеют зловещее свойство сбываться. Кроме того, в последнее время у Алексея Козлова прибавилось высокопоставленных недоброжелателей. Помимо его бывшего делового партнера экс-сенатора Владимира Слуцкера это и множество «уважаемых людей», которым не по душе общественная активность Романовой.

 

Российской карательной системе не в новинку организовывать расправы с неугодными узниками руками других заключенных. Объектом подобной провокации несколько лет назад стал самый знаменитый заключенный современной России Михаил Ходорковский. 14 апреля 2006 года осужденный Александр Кучма ударил спящего Ходорковского сапожным ножом в лицо. Сам нападавший объяснял свой поступок путано: сперва сказал, что напал на предпринимателя, чтобы избежать перевода в другой отряд, потом сделал «признание», будто Ходорковский его домогался. Только после своего освобождения Кучма рассказал журналистам, что некие люди в штатском убедили его ударить Ходорковского ножом в глаз. Они же и снабдили его ножом. Сделать «признание» его заставил начальник колонии.

5 апреля Ольга Романова опубликовала письмо, в котором предупреждает мужа о покушении. Причем называет конкретную колонию, куда его направят, и конкретного начальника колонии, который принял заказ на «окончательное решение вопроса».

«Мне стало известно, кто и каким образом исполнит заказ на твое физическое устранение, — пишет она, обращаясь к Алексею. — Я сделала публичное заявление, в том числе в четверг в конференции в представительстве Евросоюза в Москве, и буду делать еще, однако этого мало.

Я считаю, что ты должен написать заявление в УФСИН Москвы — как ты поймешь из дальнейшего рассказа, заказ явно идет через центральный аппарат ФСИН. Они уже сейчас знают: когда, куда и какой у тебя будет этап.

Они знают это задолго до рассмотрения нашей кассационной жалобы — мы даже даты суда еще не знаем, а они уже знают не только дату, но и решение.

Кассационная инстанция, вопреки действующим законам, оставит твой приговор в силе — с мелкими поправками, чуть снизив срок. Самое главное — Мосгорсуд оставит в силе режим, а именно отправит тебя в колонию общего режима (несмотря на то, что ты вернулся из колонии-поселения, они на это наплюют).

Это будет ИК-1 под Рязанью (Милославский район, пос. Центральный). Там тебя уже ждут, личный состав поставлен в известность. Грохнут тебя уголовники, заказ принял начальник колонии, полковник Валерий Борискин. В колонии тебя уже готовятся встретить. Я готова изложить подробности, они мне известны, однако я точно не собираюсь их сообщать через тюремного цензора, внимательно (как я рассчитываю) читающего это письмо.

Настаиваю, чтобы ты написал заявление. Пожалуйста, копию заявления отправь мне и адвокату Костанову. Нам нужно добиться расследования».

Ни для кого не станет откровением, что, если у арестанта остались по ту сторону забора влиятельные недруги, он может стать жертвой наемного убийцы. Тот, кто никаким боком не сталкивался с подобными ситуациями в жизни, знает об этом из криминальных боевиков. Но одно дело, когда киллер получает инструкцию из «малявы» или по нелегально протащенному мобильному телефону. И совсем другое — когда заказ на физическое устранение принимает начальник колонии.

По данным адвоката Игоря Трунова, ФСИН предоставляет «широкий спектр коррупционных услуг».

«Все думают, что там за деньги людей на свободу вытаскивают, а эта система более легко идет по другому пути. В основном заказы идут на тему того, что либо не выпускать под УДО (условно-досрочное освобождение. — Ред.), либо заказ идет на то, чтобы раскрутить на месте — наболтать еще преступление либо ужесточить содержание», — рассказывает он.

Заказы на подобные «услуги» принимают высокопоставленные ФСИНовские начальники, и сделать такой заказ может, разумеется, не каждый — нужно самому быть встроенным в систему власти и быть вхожим в высокие кабинеты.

«У меня в производстве есть несколько дел, где потерпевший проплачивает содержание в колонии, точнее, чтобы к осужденным не применили облегчающие меры, а по возможности ужесточали условия. Потерпевший — мэр одного из крупных городов, арестанты — тоже в прошлом люди высокого уровня. Постоянно идут разные придирки, чуть что — наказание, их лишают права на свидания и передачи. Поскольку это люди немолодые, это вопрос жизни и смерти. Дело сейчас рассматривается в Европейском суде по правам человека», — отмечает Трунов.

Оперативно-разыскная деятельность в местах лишения свободы, по словам адвоката, для многих офицеров превратилась в источник обогащения. Она «позволяет не только получать сведения о нераскрытых преступлениях, но и отбирать имущество, квартиры, раздевать и разувать осужденных». Для давления на своих жертв коррумпированные оперативники «используют осужденных, которые идут на такое сотрудничество за какие-то подачки, послабление режима. На это определенная категория вписывается». Избиения и убийства по распоряжению коррумпированных сотрудников ФСИН — случаи редкие, но не исключительные.

Но главная беда, считает наш собеседник, в непонятной толерантности общества к подобного рода преступлениям:

«Пресса не освещает такие случаи. В обществе бытует мнение, что осужденный — негодяй и поступать с ним можно как угодно. О чем говорить, если у нас смертную казнь поддерживают 70 процентов населения! Даже когда мы говорим, что 30 процентов осужденных невиновны, нам отвечают: «И невиновных надо расстреливать!» Никто не хочет понимать, что это может коснуться каждого. Огромное число людей проходит через эти жернова. С помощью фальсифицированных уголовных дел разрешаются и коммерческие и трудовые споры: человек отказывается увольняться с работы — на него заводится уголовное дело».

Есть ли подобные заказные убийства по распоряжению администрации в современной ФСИН? «Да, есть, — говорит депутат Госдумы Александр Куликов, член фракции КПРФ. — Их немного, но они есть. Исключать ничего подобного нельзя. Все знают, что эта система собой представляет, какая степень свободы — у одних небольшая, у других больше».

Куликов рекомендовал Ольге Романовой обратиться лично к нему «или к другому депутату, которому она доверяет больше», обещая направить письмо руководителю ФСИН и обеспечить депутатский контроль этого дела.

«Я неоднократно делал такие запросы по поводу людей, которым угрожала расправа в местах лишения свободы, и им удавалось обеспечить безопасность», — подчеркнул парламентарий.

 

Материал подготовили: Владислав Полянский, Владимир Титов, Александр Газов

Комментарии

Прохожий
Но главная беда, считает наш собеседник, в непонятной толерантности общества к подобного рода преступлениям
================================
Главная беда в том, что в отношении упырей от власти действовать законными методами... непродуктивно. Они просто провоцируют общество на введение смертной казни без суда и следствия. Что, собственно, и происходит время от времени.
Для добавления комментария необходимо войти на сайт под своим логином и паролем.