— В России уже много лет не было амнистии. Правильно ли начинать ее с облегчения участи тех заключенных, которые сидят по декриминализованным статьям?
Декриминализованные статьи — особый случай, тут очевидно, что амнистия нужна. Но есть и другие статьи, например, 159-я — «Мошенничество», по которой больше всего сидит осужденных по экономическим преступлениям. Она не декриминализованная. Стоит вопрос о том, что надо расшифровать эту статью более тщательно, дать более четкие трактования. Кстати, даже в инициативе Верховного суда есть изменения этого закона, где даны более четкие трактовки, есть проект закона, который в Верховный суд Лебедев предлагает. Это вопрос, который очень давно и публично обсуждается, но пока ничего не сделано.
Я уверен, что надо делать амнистию по экономическим преступлениям. И не только по экономическим, но и по другим малым наказаниям. Нужно провести большую амнистию и отпускать людей по многим статьям. Это реально крайне необходимо. Разумеется, душегубов не надо отпускать.
Вообще, в стране, в которой регулярно проводят амнистии, власть действительно не на словах, а на деле заботится о гуманизации общества. Одно дело — говорить слова о гуманизации, а другое — что-то реально делать в этом направлении.
Медведев весь срок говорил о гуманизации, предложил несколько проектов законов, но, я должен сказать, они реально слабо очень работают. Для большого количества статей он снизил пороги наказания, до нуля опустил, но в реальности это ничего не работает. Уменьшают срок на два-три месяца, но при этом не отпускают никого.
Поэтому амнистия — это реальная гуманизация системы исполнения наказаний, важный гуманный шаг.
— Президент сказал, что амнистия не в его компетенции, и предложил «апеллировать к Государственной думе, потому что амнистию объявляет парламент, а не президент». Практически то же самое Дмитрий Медведев говорил и летом прошлого года. Юридически это так. Но насколько действительно амнистия может зависеть от главы государства, от его воли?
Сейчас амнистия зависит скорее от Владимира Путина. Зависит еще как! В прошлый раз поговорили-поговорили, и «Единая Россия» замотала это все. Ясно совершенно, что она это замотала не потому, что противоречила Медведеву, а потому, что в какой-то момент передумали.
Почему передумали? У нас репрессивный характер всей власти, репрессивный характер Госдумы. Наиболее сильные лоббисты в парламенте — это силовики, и поэтому идея амнистии не имеет большого хождения в Думе. Испугались делать амнистию, просто испугались.
На слова Медведева я бы серьезного внимания не обращал. Он так много чего наговорил и ничего не сделал. Может быть, это некоторая реакция на очередной призыв помиловать политических заключенных. Вы знаете, что снова к нему обратились с письмом писатели с просьбой о помиловании политзаключенных. Этим самым Дмитрий Анатольевич себя как бы обеляет, оправдывает в его представлении.
Он никого не помиловал, хотя вроде как либерал. Таким образом, Медведев говорит сам с собой. Мол, я не такой плохой, как многим кажусь. Сейчас вот про амнистию заявлю. А реально от него зависит помилование, но он пока этого не сделал. Может быть, к концу срока пару человек помилует, но ясно, не этого общество от него ждет.
Сейчас же мы видим еще одно уголовное дело по ЮКОСу, прошла информация, что это может быть третье уголовное дело по Ходорковскому и Лебедеву. Вот что происходит при Медведеве.
Наверняка он не инициирует амнистию, но остановить точно может этот беспредел.
— Возможно, Медведев заявляет об амнистии по экономическим преступлениям под напором требований российского бизнеса?
Бизнес тоже требует. Титов из «Деловой России» об этом давно говорит.
Если говорить о категориях граждан, то по двум категориям я бы добивался массовой амнистии. Это предприниматели и наркоманы. Думаю, больше 100 тыс. человек молодежи сидит по провокациям, по спровоцированным обвинениям в торговле наркотиками. Реально это наркоманы, а не наркоторговцы. А там очень большие сроки. Провоцируют на продажу наркотиков и сажают молодежь, для того чтобы отчитываться перед начальством и ставить галочки. Это происходит в массовом порядке. Люди приходят из СИЗО, из колонии и говорят, что на 70 процентов все заполнено молодежью, якобы наркоманами. Это, конечно, преступление, которое совершают госорганы, Госнаркоконтроль и полиция.
— На Западе за экономические преступления сажают довольно надолго. Но там общество не называет это давлением на бизнес.
Сажают, но не в таком количестве — это первое. А второе: нам не надо брать худшее. Если взять европейские страны, то там в семь-десять раз меньше количество заключенных на душу населения, чем в России. Мы соревнуемся только с США. У нас совершенно позорная страна в этом смысле. Больше, чем в РФ, сидит только в Соединенных Штатах Америки. Мне кажется, радоваться этому не стоит.
В США действительно очень жесткое законодательство. Им надо меняться, нам надо меняться. Проверено, что жестокость наказания отнюдь не гарантирует отсутствие криминала. Жестокость не лучший способ бороться с криминалом. Это доказано многолетними научными исследованиями. Это скорее традиции — где-то меньше сажают, где-то больше. А криминала, кстати, в Европе меньше, чем в России. У нас сидит намного больше народа.
Материал подготовили: Елена Николаева, Александр Газов
Комментарии