— Было ли для вас неожиданным предложение стать официальным представителем Михаила Ходорковского по связям с общественностью?
Я уже 20 лет в журналистике, вся трагическая история Михаила Борисовича развивалась на моих глазах, и он всегда был достоин восхищения. Меня поражала несправедливость, которая творилась в отношении Ходорковского и его соратников, — я это говорю абсолютно искренне, потому что всегда внимательно следила за его судьбой, а не потому, что работаю сейчас на него.
Но даже я не могла представить себе 10 лет назад, пять лет назад, год назад, что мне предстоит работать с этим человеком. Я горда тем доверием, которое мне оказано, и буду стремиться его оправдать.
— Мало для кого является секретом, что Ходорковский некоторыми обитателями Кремля воспринимается как личный враг и все люди, которые находятся возле него, для этих кремлевских обитателей — это люди, работающие с врагом. Вам не страшно?
Естественно, я мать, у меня есть дети. Я живу в России, я хочу продолжать жить в России. Я хочу, чтобы здесь учились мои дети, ходили в школу, в институт. Чисто по-человечески мне бывает страшно. Тем более я человек, вовлеченный в информационное поле, знаю, насколько легко сейчас угодить под маховик репрессий. Я не безумный матрос Железняк, бросающийся на амбразуру.
Но мое решение работать с Ходорковским — это осознанное, взвешенное отрефлексированное решение. Я надеюсь, что у нас все будет хорошо, мы выйдем на свободу, никаких репрессий в России больше не будет и засияет солнце свободы.
— Какими будут ваши первые шаги на новой работе, будете ли вы что-либо менять в схемах подачи информации о Ходорковском?
Я здесь, на этом посту, не для того, чтобы что-то менять. Все, что должно делаться, уже делается, и делается силами прекрасных специалистов. Уже много лет, со времен первого «дела ЮКОСа», работает пресс-центр Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, работают адвокаты.
Моя работа вписывается в нормальную мировую практику. Занятые люди — бизнесмены, крупные чиновники, политики — обращаются за помощью к людям, которые могут озвучивать их решения, могут быть их голосом в публичном пространстве. Так как мы говорим сейчас о Ходорковском, который насильно лишен возможности напрямую работать в публичном пространстве, его голосом буду я.
Тем более пришло время. Михаил Борисович скоро выходит на свободу, нужно подготовить «общественную поляну», нужно подготовить людей, которые подзабыли «дело ЮКОСа».
В регионах, например, уже, наверное, и не вспомнят, что такое ЮКОС, с тех пор как на автозаправках вывески компании сменили на вывески «Роснефти». Так как мы прекрасно знаем, что в федеральном телеэфире тема Ходорковского практически не упоминаема, надо постараться вернуть имя Михаила Борисовича и Платона Леонидовича и тему ЮКОСа в целом в общественное пространство.
— А как технически будет налаживаться взаимодействие между вами и Ходорковским? Вот есть, например, Алексей Навальный и его пресс-секретарь Анна Ведута, которая тоже в ряде случаев де-факто выполняет функции представителя Навального по связям с общественностью. В их случае понятно, как они коммуницируют: оба ведь на свободе. Но Ходорковский находится в заключении — не в тюрьме даже, а в колонии, в глуши…
Конечно, есть большие сложности. Ходорковский не просто сидит в заключении — он сидит в заключении в особых условиях. Не будем лукавить — общеизвестно, что сегодня и в СИЗО, и в колониях заключенные имеют мобильные телефоны, пользуются Интернетом, кто-то даже пишет в блогах. Михаил Борисович лишен всех этих возможностей, так как находится под особенно строгим надзором. Представляете, он даже ни разу в жизни не держал в руках айфон! Когда его арестовали, в 2003 году, еще не было таких технологий.
Я надеюсь, что скоро сама съезжу в Карелию. Вряд ли меня пустят в колонию к Михаилу Борисовичу, так как я не родственник, не адвокат. Но я хотя бы побуду рядом, посмотрю на эту колонию. Я даже представить себе не могу, что такое 10 лет пробыть за решеткой — без родных, без детей, без всего того, что у нас с вами есть каждый день.
— Спасибо огромное. Удачи вам в вашем деле!
И вам спасибо!
Материал подготовили: Роман Попков, Александр Газов
Их интересует содержимое корыта, ну того которое не надо раскачивать.
«Я не безумный матрос Железняк, бросающийся на амбразуру.» — В истории Нашей страны сохранилось(а ещё более — не сохранилось) множество страниц с описаниями уничтожения огневых точек противника. Ценой таких поступков нередко становилась жизнь Наших солдат — бойцов штурмовых групп. Называть их безумцами — непростительная подлость и глупость.
Помимо прочего, матрос Железняк «прославился» совершенно иначе и в другой исторической реальности будучи сперва дезертиром, а уж затем анархистом, экспроприатором (вернее сказать — главарём бандитской шайки) и несколько позднее — Героем Гражданской Войны. — но незнание этого — всего лишь, свидетельствует о низком уровне образованности, что, согласитесь, меркнет в сравнении с первой «заслугой» «поциента».
Второй удивительный перл — это:
«Михаил Борисович скоро выходит на свободу, нужно подготовить «общественную поляну»» — фраза ассоциативно аппелирует к поведенческому рефлексу — «накрыть поляну». Возможно, имелось ввиду — подготовить общественное мнение, разогреть интерес в информационном сообществе... Впрочем, к чему гадать — что сказано, то сказано.
И третий перл — контрольный:
«В регионах, например, уже, наверное, и не вспомнят, что такое ЮКОС,» — яркое свидетельство оторванности от реальной жизни в Стране.
Единственное, что не удалось выкачать нынешней власти из регионов в Мегаполис Третей Бетонки полностью — это память и информация. Но в сознании псевдожурналистки, видимо, обретаются устойчивые образы амнезии среди Россиян на почве беспробудного пьянства обитателей депрессивого Замкадья.
Напоследок — совет для МБХ.
Стоило повнимательней присмотреться к сотрудникам собственного Пресс-центра, а не клевать на размотанное по эфирам имечко.