Условия, в которых в Мосгорсуде проходит рассмотрение «болотного дела», являются крайне тяжелыми для подсудимых и их защиты — сообщают в письме на имя уполномоченного по правам человека Владимира Лукина известные правозащитники, в том числе глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева и лидер движения «За права человека» Лев Пономарев.
«Как сообщают адвокаты обвиняемых, конвой препятствует общению адвокатов с их подзащитными. Подсудимых поместили в стеклянный двухсекционный «стакан», в котором плохо слышно происходящее в зале и плохо слышно самих подсудимых», — цитирует Интерфакс письмо правозащитников омбудсмену.
Действительно, многие наблюдающие за организацией данного судебного процесса люди указывают, что подсудимые содержатся в зале суда в пыточных условиях. Так как из 12 фигурантов уголовного дела 10 содержатся в СИЗО, их при доставлении в зал заседания заключают в стеклянный «аквариум», не предназначенный для такого количества обвиняемых. Люди вынуждены часами сидеть, сгрудившись в тесном отсеке, в духоте. При этом они плохо слышат, что происходит в зале, а остальным участникам процесса плохо слышно, что говорят подсудимые.
К тому же затруднено общение фигурантов «болотного дела» с адвокатами, что является нарушением их процессуальных прав.
В письме Лукину правозащитники уточняют, что в «стакане» есть четыре отверстия — два очень узких спереди и два широких по бокам. «Как правило, на всех процессах коммуникация шла через боковые отверстия. Однако на этом процессе конвой запретил общение адвокатов с подзащитными через боковые отверстия. Вся коммуникация ведется через узкие отверстия спереди, и, из-за того что на скамье подсудимых 10 человек, из адвокатов выстроилась очередь, чтобы хоть что-то успеть сказать в узкую щель своим подзащитным», — отмечают правозащитники.
Следуем сказать, что установление стеклянных «стаканов» в залах московских судов (в первую очередь Московского городского суда) вместо металлических клеток власти объясняют соображениями «гуманности»: якобы «аквариум», в отличие от клетки, не унижает человеческое достоинство подсудимого, не создает ореол зверя человеку, еще даже не признанному виновным.
Действительно, правозащитники годами критиковали практику помещения подсудимых в клетки как издевательскую, не обусловленную реальными соображениями безопасности. Однако вряд ли замена клеток «аквариумами» является хорошим выходом из положения. Скорее наоборот — как и в случае с клеткой, заключенный все равно излишне изолирован, подобно пойманному зверю, но в «аквариуме» для него еще и затруднено общение с защитником через узкое окно, в то время как, находясь в клетке, он может общаться через прутья решетки.
Еще раз подчеркнем, что и «стаканы», и клетки в равной степени являются абсолютно излишней и издевательской мерой, тем более что их существование никак не прописано законодательно. Даже в СССР обвиняемых чаще всего не сажали в клетку — они были отделены от зала барьером, а за их спиной стояли конвоиры.
Не используются клетки и «стаканы» и в современных развитых странах — подсудимые, в том числе обвиняемые в тяжких преступлениях и находящиеся под арестом, в суде сидят за одним столом со своими адвокатами.
Комментарии