— Что все-таки произошло в суде в понедельник? Хотелось бы узнать подробности, потому что не совсем понятно, почему из зала выгнали брата Леонида Развозжаева и самого Развозжаева?
На самом деле в произошедшем, на мой взгляд, виноват как раз не суд, а те инстанции, которые не в полном объеме предоставляют медицинские документы на рассмотрение. Всех этих вчерашних проблем можно было бы избежать, если бы суд располагал достоверной и полной информацией о состоянии здоровья Леонида, о чем я потом суду и сообщил.
— А что конкретно со здоровьем твоего подзащитного?
Я не могу и не буду говорить об этом без разрешения самого Развозжаева. Просто еще раз повторю: уверен, что если бы у суда были все полные данные о его состоянии здоровья, то тогда бы никакого инцидента не произошло.
Мы, защита, неоднократно говорили, что обследование нашего клиента проводится неудовлетворительно и предоставляются неправильные данные об его результатах. У нас нет претензии в этом плане только к Лефортовскому изолятору — там и обследование было проведено достаточно полное, и документ был составлен полный со всеми диагнозами.
Материал по теме: «болотный процесс» глазами адвокатов подсудимых. (ДАЛЕЕ)
— Накануне СМИ распространили якобы твою цитату, в которой звучали слова о психическом состоянии Развозжаева.
Мы это обсуждали, когда из зала суда всех уже вывели. Хотя на самом деле тут особой тайны нет. Но это лучше обсуждать с самим Леонидом — ничего такого он на заседании не заявлял. Так что в этой части я комментировать не буду.
Лишь ограничусь словами, что суд, полагаю, неправильно поступил, удалив Развозжаева. Я просил сделать перерыв, чтобы всех участников процесса привести в рабочую форму, но суд ко мне не прислушался.
Вообще можно было более либерально подойти к Леониду, дать ему высказаться, земля не рухнула бы от этого. Тем более что 30 сентября было совершенно «проходное» продление ареста — на 15 суток — поэтому, как говорится, ничто не предвещало… Единственное, у нас был довод о 10 сутках, которые, на наш взгляд, не были учтены при продлениях, так что мы считаем, что срок задержания Развозжаева истек где-то на прошлой неделе. Но мы об этом говорили в последней апелляции. То есть это тоже ни для кого не новость.
Фактически ничего такого нового мы в понедельник не говорили: те 10 суток, которые Развозжаев провел в 1997 году под стражей по «делу о шапках», а потом было вынесено решение о его непричастности, эти 10 суток были учтены только при первом продлении ему ареста. А потом они перестали учитываться.
— Почти год уже Развозжаев содержится под стражей, но не всем к настоящему моменту ясно, на какой стадии вообще находится его дело.
Дело сейчас находится на стадии ознакомления с материалами. И действительно, люди по закону не могут содержаться в СИЗО больше года, если идет следствие. А мы вчера поспорили с судьей, и судья заявил, что следствие все еще продолжается. Но опять же по нашему законодательству — весьма удивительному — когда обвиняемый начинает знакомиться с материалами дела, то он уже может быть под стражей сколько угодно времени. И ничем это не ограничено. В моей практике, в том числе практике обращений в ЕСПЧ, есть случаи, когда люди сидели в СИЗО и по два с лишним года, и по три в процессе следствия. При том, что, повторюсь, у нас установлен срок содержания под стражей в год.
Как бы то ни было, ознакомление с материалами дела идет в достаточно рабочем режиме. Следствие даже не предъявляло своих обычных претензий, что, мол, адвокаты и обвиняемые затягивают ознакомление… Об этом не было ни полслова. И вообще у меня сложилось такое впечатление, что это дело, если не попадет под амнистию, окажется в суде только после Олимпиады в Сочи.
— А что будет, если дело послать в суд сейчас? Чисто гипотетически.
Если его отправить в суд сейчас, то его разгар как раз придется на Олимпиаду. А дело, как бы сказать помягче… несовременное. Аналогов таких дел — по крайней мере в странах G8 — точно нет.
Кроме того, мне как адвокату, честно говоря, непонятно, в чем к Развозжаеву претензии. Потому что, посидев четыре месяца в «болотном деле», я вижу, что никаких массовых беспорядков 6 мая 2012 года не было. А всех фигурантов надо будет судить и осуждать, потому что, видимо, на то есть какая-то политическая установка…
Я не знаю, что сейчас вокруг этого дела происходит. Есть ощущение, что мы видим сразу несколько разнонаправленных процессов. Как, кстати, и вокруг амнистии. Или, может быть, правая нога не знает, что делает левая.
— То есть дело Развозжаева намеренно затягивается?
Во всяком случае, особого энтузиазма я не наблюдаю. Если по «болотке» нас подгоняли всеми силами и способами как могли, то здесь все идет как-то не слишком активно. Какие-то дежурные вещи происходят, но не более.
— По сути, мы говорим о тройном «деле Развозжаева — Удальцова — Лебедева». Сергей Удальцов под домашним арестом. Ситуация с Леонидом Развозжаевым понятна. А вот что с Константином Лебедевым? Он уже отыграл свою роль? Или от него еще будут сюрпризы?
Материал по теме: история с признанием Константином Лебедевым своей вины в «организации массовых беспорядков» — сложная. (ДАЛЕЕ)
Не могу комментировать Лебедева: я не знаю, где он находится, я не знаю, что это за человек, я не знаю, какая у него функция. В любом случае, для меня понятно, что никаких массовых беспорядков не было, поэтому судить людей за их организацию — это по меньшей мере странно. Если Лебедев выводы следствия признал — это его право. Не знаю, чем он руководствовался.
— Сначала никто не верил, что «дело Развозжаева — Удальцова — Лебедева» будет объединено с «болотным делом». Но ведь сейчас мы видим, что дела пересекаются.
Я не исключаю, что «дело Развозжаева» и «болотное дело» могут быть возвращены на стадию следствия и объединены. Более того, не исключаю, что они будут объединены с «делом Косенко».
В результате если это произойдет, то это, скорее, будет в плюс, потому что будет означать: все дела хотят прихлопнуть разом. Я предполагаю, что если будет амнистия, то под нее попадут все. Ведь вряд ли власти будут мелочиться: этих отпустим, а этих нет. А там уж… Мол, кто следующий попадется, то извините, мы вас предупреждали.
— Вопрос в связи с амнистией. Год назад все дела, связанные с Болотной, были, что называется, в топе. СМИ и общественность говорили о политических аспектах, нравственных, судебных. А сейчас мало того что внимание к делам снизилось, так еще и все свели к вопросу амнистии. Понятно, что адвокат, который борется за свободу своего подзащитного, амнистии только порадуется. Но с другой стороны, как быть с тем, что того же Развозжаева похищали, держали в подвале, этапировали в Иркутск. Амнистия же этого не смывает.
Мы обо всем об этом в Европейский суд по правам человека написали…
А вообще амнистия на самом деле не мешает людям доказывать свою невиновность и защищать свои права, не останавливает производства в ЕСПЧ. Просто мне на данном этапе, честно скажу, все равно, как мои подзащитные окажутся дома. Пусть их сначала выпустят, а потом мы уже с ними решим, надо ли продолжать тяжбы или не надо.
К амнистии я отношусь позитивно и как адвокат, и как гражданин, и как политик. Я считаю все эти процессы по Болотной… Ну чтобы не употреблять слово «позорные»… Считаю их несовременными. От них за версту несет феодализмом. Я лично убежден — может, я наивный человек, — что все громкие процессы последнего времени, включая «панк-молебен», Гринпис и так далее, несут в себе очень сильный провокационный заряд по отношению к действующей власти. Они инспирированы и раскручиваются, скорее, противниками нынешней власти, чем самой ею.
Так что я совершенно не удивлюсь, если конкретно с подачи президента Дума примет закон о широкой амнистии. Это будет правильно.
Все эти ребята в «болотном деле» и других делах не являются врагами президента, даже если они пытаются говорить, что они его враги. Это не чеченские террористы 90-х годов. Так что, амнистировав их, глава государства получит чистую прибыль. Чистую политическую прибыль. С любой точки зрения.
— Даже ты, будучи юристом, говоришь про президента, который должен амнистировать. И все так говорят. Но ведь амнистия — это прерогатива Думы. Путин мог что угодно сказать, а потом сослаться на парламент…
Мы же живем все-таки в феодальном государстве, а не в каком-то демократическом. Авторитаризм власти очевиден для всех. Что уж тут. Хотя де-юре у нас есть разделение ветвей власти.
Выскажусь дипломатично: ветви власти в нашей стране умеют очень здорово взаимодействовать (улыбается). И если одна ветвь выскажет некое пожелание, то другой ветви нет никаких причин поступать наоборот.
Да, формально президент не имеет к амнистии никакого отношения. Он даже не подписывает решение Государственной думы. Однако президент может помиловать всех. Правда, только уже после осуждения.
Посмотрите на Александра Лукашенко, который постоянно милует осужденных оппозиционеров, чем вызывает зубовный скрежет у их сторонников, которые, как я понимаю, заинтересованы, чтобы белорусский режим был как можно более кровавым.
— Я уточню свой предыдущий вопрос: пусть Путин высказался про амнистию. Но ее ведь может и не быть, хотя все уже решили, что обязательно будет. Вы к этому готовы?
Конечно, готовы. Мало того, я абсолютно уверен, что легкой жизни не будет. И даже если амнистия пойдет всерьез, то ее постараются каким-то образом затормозить. Есть достаточно влиятельные силы, которые заинтересованы, чтобы в России были такие процессы, и в том, чтобы Россия ассоциировалась прежде всего с ними.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Александр Газов
Мои самые лучшие пожелания Владимиру Акименкову и его соратникам-узникам совести и справедливости.