В Никулинском районном суде Москвы, где слушается так называемое болотное дело, разворачивается самая настоящая трагедия. Один из заключенных, Сергей Кривов, из-за плохого состояния здоровья отказался принимать участие в судебных заседаниях. Дело в том, что Кривов уже 62-й день держит голодовку. Однако конвой силой доставил Кривова в зал судебных заседаний.
В ходе судебного заседания адвокат подсудимого Вячеслав Макаров заявил возражение о продолжении слушаний без медицинского обследования, так как его подзащитный «падал в обморок вчера, позавчера и в прошлый четверг в конвойной комнате».
Однако суд, руководствуясь заключением тюремного врача, согласно которому Кривов «соматически здоров», решил продолжить слушания. «Продолжить судебное заседание. В вызове скорой помощи отказать в связи с тем, что имеется справка о возможности продолжить судебное заседание и состояние здоровья Кривова удовлетворительное, а также хочу напомнить подсудимому Кривову, что голодовка, которую он выбрал в рамках выражения протеста, не является причиной для откладывания судебных заседаний», — цитирует Slon.ru. решение суда.
Вскоре после этого Сергей Кривов потерял сознание прямо в клетке, в которой содержатся подсудимые.
Адвокат Макаров покинул зал заседания и вызвал скорую самостоятельно. Судья Никишина, по сообщению «Новой газеты», заявила, что даже если Кривов сляжет, она не прервет процесс, а выделит материалы по Кривову в отдельное производство. Кроме того, она долгое время отказывалась пустить адвоката Макарова в зал и рекомендовала привязать его к стулу, чтобы ускорить процесс. Прибывших врачей скорой помощи госпожа Никишина в зал тоже не пустила. На вопрос адвоката Макарова «Ничего, что у нас тут гестапо?» Никишина ответила: «Ничего».
Ходатайство Макарова об отводе суда госпожа Никишина проигнорировала. По сообщениям корреспондента «Новой газеты», присутствующие на суде зрители начали скандировать в адрес судьи «Позор!», и приставы стали выносить граждан из зала.
У нас любое преступление государства всегда совершается по закону. В 1937 году никто не был уничтожен просто так, выстрелом на улице. Всех расстреляли по закону. Власть неторопливо создала систему, при которой каждый удостоился судебного заседания, пусть даже в упрощенном виде Особого совещания, каждый получил последнее слово прокурора и каждый имел перед смертью конкретную статью УК с обширным списком доказанной вины. Беззакония не было.