Осторожно: фальсификации

Выборы мэра города Жуковский, состоявшиеся 1 марта 2009 года, стали одними из самых скандальных за последние годы. С момента начала избирательной кампании мне как независимому кандидату не давали сделать лишнего движения. Все как обычно: препятствовали распространению моих агитационных материалов, делали все возможное, чтобы помешать встречам с избирателями — прежде всего коллективами предприятий города.

В мой адрес раздавались клеветнические обвинения: дескать, я представляю интересы дагестанской мафии. И это лишь на основании того, что моим доверенным лицом был Герой России Магомет Толбоев. Самое удивительное, что подобного рода заявления появлялись не на страницах желтой прессы — они звучали из уст руководителей администрации.

Что, собственно, и не удивительно, поскольку моим прямым конкурентом на выборах был действующий глава Жуковского, лидер местной партийного отделения «Единой России» Александр Бобовников, находившийся у руля города более восьми лет. Естественно, в ходе агитационной кампании он и его соратники активно, нисколько того не стесняясь, использовали административный ресурс.

Одновременно с выборами главы города шли выборы депутатов законодательного собрания округа Жуковский. Это дало возможность на каждом избирательном участке обеспечить присутствие большого количества наблюдателей, которые контролировали каждый шаг представителей партии власти. Чувствовалось, что все — и местные политические силы, и народ — заинтересованы в честном исходе голосования.

О том, что это действительно так, говорят данные о явке избирателей. Впервые за многолетнюю историю муниципальных выборов в Жуковском она составила порядка 40 процентов населения, хотя в прежние годы редко превышала 20-процентный барьер. Это отчетливо говорило о желании людей увидеть наконец перемены в жизни города.

Несмотря на то что в день голосования были отмечены факты нарушений — известны случаи участия на выборах «мертвых душ», многократного голосования на разных участках одного и того же человека, фальсификации при досрочном голосовании и так далее, — они не носили массового характера. Присутствие наблюдателей сыграло свою позитивную роль.

Первые же результаты эксит-полла показали, что я опережаю действующего главу города примерно на десять процентов. В течение всего дня эти показатели существенно не менялись. Поэтому еще до начала подсчета бюллетеней у меня были все основания рассчитывать на победу.

Примерно к двум часам ночи мои наблюдатели получили официально оформленные, заверенные печатями избирательной комиссии протоколы со всех участков для голосования. Теперь уже моя победа была подтверждена документально: в протоколах значилось, что мое преимущество в сравнении с действующим мэром Александром Бобовниковым составило 1650 голосов. С учетом того, что на выборы пришло порядка 28 тыс. избирателей, это немало.

Всю ночь я провел в избирательной комиссии, расположившейся в мэрии. Мне уже тогда было понятно, что фальсификации неизбежны. Действующая администрация явно не желала признавать поражение, готовая ради сохранения власти на все.

Подсчет, как это обычно бывает, велся с грубыми нарушениями. В одном из кабинетов председатель территориальной избирательной комиссии принимал председателей участковых комиссий и популярно объяснял им, что подписанные ими протоколы — прежде всего те, в которых была зафиксирована моя победа, — оформлены неправильно. Но как-то вмешаться в происходящее я не мог, поскольку находился под жестким контролем службы безопасности.

Первые данные о фальсификациях стали всплывать к 6 часам утра. Я увидел два «обновленных» протокола, отличавшихся от первоначальных на 400 голосов. Если раньше у меня было преимущество в 200 голосов, то после внесения соответствующих корректировок стало минус 200. Но этого в любом случае было недостаточно для изменения итогового результата в пользу Бобовникова. Мы замерли в ожидании, не зная, как ситуация будет развиваться дальше. Казалось, что сократить отставание мой конкурент уже не сможет — не будет же в самом деле территориальный избирком ради этого полностью переписывать все протоколы.

Как вскоре выяснилось, этого и не потребовалось. Еще ночью я обратил внимание, что в момент сдачи документов председатель территориальной избирательной комиссии и юрист настойчиво интересовались, имеем ли мы жалобы по тем или иным участкам. Я отвечал: жалоб нет. «Как нет? — удивлялись они. — Вот же…»

Сначала неизвестно откуда взявшихся жалоб было всего две. Но на протяжении следующего дня, когда ТИК мог спокойно заниматься «творчеством», их количество значительно увеличилось. К 6 часам вечера 2 марта территориальная избирательная комиссия огласила 15 жалоб. Потом их стало 45.

Само собой, по «странному стечению обстоятельств» признаки тех или иных нарушений территориальный избирком обнаружил на тех участках, в которых я получил наибольшее преимущество.

Нет смысла подробно рассказывать о содержании этих жалоб — все они абсолютно надуманные. Что, однако, не помешало избирательной комиссии, не удосужившейся даже провести проверку достоверности информацию жалобщиков, отменить результаты выборов на семи участках из 34. Тем самым 7 тыс. голосов избирателей (почти четверть от общего числа) были выброшены на ветер.

Мне довелось как-то разговаривать с членом Центральной избирательной комиссии Геннадием Райковым. Он рассказал, что на мартовских выборах 2009 года итоги голосования были отменены на 29 участках. Семь из них оказались в Жуковском.

Александр Бобовников в конце концов был признан победителем с перевесом в 318 голосов (1,3 процента избирателей). Но даже неубедительный результат был получен с большим трудом. Помимо отмены итогов выборов на семи участках, где мне удалось обогнать мэра на 1400 голосов, членам ТИК пришлось подкорректировать итоги еще на двух.

Не обошлось и без откровенных подтасовок. Как уже было сказано, ход голосования жестко контролировался наблюдателями. Единственным участком, куда их не допустили, была Центральная городская клиническая больница. Она-то и пополнила «копилку» мэра — из 500 избирателей главу города поддержали 460. Но самое удивительное даже не в этом: накануне выборов в больнице было зарегистрировано лишь двести человек. Откуда появилось еще триста — остается загадкой.

Я уже даже не говорю о тех операциях, которые проводил ТИК с компьютерным модулем ГАС «Выборы». Хваленая система, якобы защищенная от несанкционированного вторжения всеми мыслимыми и немыслимыми программами, в нарушение всех норм, законов и правил была выключена в ночь подсчета голосов, а затем вновь перезагружена. Сомневаюсь, что дело здесь только в ее временной технической неисправности.

О победе Бобовникова мы узнали 2 марта из газет. После чего быстро прошла инаугурация мэра. Получить какие-либо документы, подтверждающие законность его избрания, объясняющие причины принятого избиркомом решения об отмене выборов на семи участках, нам так и не удалось. Взглянуть на них мы смогли лишь через полгода, в рамках судебного процесса.

Недовольный итогами выборов Жуковский взорвался. 7 марта состоялась беспрецедентная по масштабам города акция протеста. Митингующие собрали более 3,5 тыс. подписей под обращением к президенту России, призвав его провести проверку результатов голосования. Параллельно это обращение ушло в Совет Федерации, Генеральную прокуратуру и Центризбирком.

Вскоре Дмитрий Медведев и Сергей Миронов потребовали от Генпрокуратуры разобраться в ситуации. Эту идею поддержали председатель Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова, а также зампредседателя комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков. Но это ничего не дало.

Присланные нами документы Генеральная прокуратура направила областной прокуратуре, а та, в свою очередь, сбагрила их нижестоящей — в Жуковский. По понятным причинам должного расследования так и не состоялось. За полгода мытарств местные следователи так и не решились возбудить уголовное дело против администрации.

Не нашли мы поддержки и в суде, куда обратились 18 марта. По итогам затяжного разбирательства, пройдя все инстанции, лицом к лицу столкнувшись со всеми пороками российского правосудия, мы не смогли доказать свою правоту. Хотя наша позиция была неоспоримой.

Этот судебный процесс продолжается — скоро будем праздновать годовщину с момента его начала, — но надежды на справедливость почти не осталось.

История лишения меня законной победы на выборах вполне типична. Такое происходило во многих регионах. Но сам метод — уникален. Стандартная схема фальсификаций выглядит так: используя административный ресурс и, соответственно, допуская грубые нарушения по ходу избирательной кампании или при подсчете голосов, власть приводит к победе своего кандидата — при этом на протесты и жалобы оппозиции (будь у нее даже «железные» доказательства) она внимания не обращает.

В Жуковском все произошло с точностью до наоборот: никаких нарушений и жалоб не было (наблюдатели хорошо постарались), но их специально придумали, чтобы пересмотреть результаты — само собой, в пользу выдвиженца от партии власти.

Не сомневаюсь, что этот нехитрый метод, оправдавший себя в Жуковском на все сто процентов, будет еще не раз применен на региональных выборах в России.