Выборы-2011: нарушения и последствия

Нарушения на выборах: типичные и экзотические

ЛГ: Итак, часть вторая. Нарушения. Вы знаете, я тут разговаривал с одной молодой барышней. Она до четырех утра смотрела то, что выкладывалось в интернете. Смотрела как такой триллер. Ужасно увлекательное зрелище. Захватывает, по ее словам, похлеще, чем американские боевики. Она смотрела, как люди кидались на урны, закрывая грудью — иногда хилой, иногда не очень — все что можно. В общем, это я о том, как человек, молодой человек, был ошарашен тем, как все происходило.

АБ: Вы знаете, удивление возникает, когда смотришь на это в первый, во второй, в третий, в пятнадцатый раз. А когда видишь это в 101 раз, удивление пропадает. Я как человек, занимающийся выборами 20 лет, давно это наблюдаю. Конечно, в последнее время все это стало более явным, поскольку появился Интернет, поскольку появились фото- и видеодоказательства. Но больше всего меня поражает даже не наглость, а, скажем так, то невежество, с которым наши организаторы и идеологи выборов отрицают нарушения. Вот они смотрят на все это и говорят: нет, это подделка. Недавно примерно так по поводу этих роликов высказался и самый высокопоставленный чиновник нашего государства.

ЛГ: Вы знаете, мне кажется, что это какая-то беспомощность. Ведь если человек умеет это делать, то он может сделать это красиво (я сейчас не касаюсь моральной стороны вопроса). А если человек не умеет, то получается вот так некрасиво.

АБ: Вы имеете в виду фальсификации?

ЛГ: Я имею в виду фальсификации. А также оправдание того, что произошло. Не нужно, может быть, говорить глупости, когда уже все понятно.

АБ: Вы знаете, технологии фальсификации, они совершенствуются. В последнее время, в частности, распространена такая технология, как голосование за других лиц. Например, в форме так называемого круизного голосования или…

ЛГ: Та самая карусель?

АБ: Да, иногда ее так называют. Это тот случай, когда недобросовестные избиратели, объезжая избирательные участки, подходят к такому же недобросовестному члену комиссии, дают ему свои паспорта, и он им выдает им бюллетени за тех людей, которые заведомо не явятся на выборы. Этот тип фальсификации очень трудно проконтролировать, потому что для этого надо стоять за спиной у человека и сравнивать фамилию в его паспорте с той, за которую он расписывается в списке избирателей. Кроме того, это никак не отражается на так называемых контрольных соотношениях в протоколах избирательных комиссий. Кто это умеет, тому это удается. А кто не умеет, тот занимается грубыми фальсификациями, где можно поймать за руку, где все это можно сфотографировать. И эта разница между уровнем квалификации фальсификаторов очень заметна.

ЛГ: А скажите, какое самое экзотическое нарушение было на этих выборах? Я читал, что кто-то просто делал у себя зеркальный потолок. А кто-то совсем уже…

АБ: Вы знаете, когда сообщают об экзотических нарушениях… Во-первых, я все-таки все это систематизирую. И хотя для себя я как-то отмечаю уникальные нарушения, в обзоры они не входят, поскольку эта экзотика часто бывает просто плодом фантазии. Например, мне много раз рассказывали, что есть исчезающие чернила и так далее. Такие чернила действительно есть. Но до пор, пока я это не увижу хотя бы на фото- и видеосъемке... На этих выборах я видел, например, видеоролик, где было показано, что в избирательных кабинках поставлены такие ручки, у которых с одной стороны непосредственно фломастер, а с другой стороны своего рода ластик, который стирает этот фломастер.

ЛГ: Такие ручки есть.

АБ: Так вот, они якобы стояли прямо в избирательных кабинках. И это было заснято. Но возникает вопрос: а зачем, собственно говоря, их ставить в кабинки? Такие игрушки надо носить при себе. Сообщения о подобного рода экзотике не всегда достоверны. Их надо проверять и проверять. И зачем, спрашивается, такие сложные методы, которые легко обнаружить, если можно действовать проще? Например, взять и переписать прокол территориальной избирательной комиссии.

ЛГ: Так просто взять и переписать?

АБ: Взять и переписать.

ЛГ: А как же наблюдатели?

АБ: А потом наблюдатель обнаруживает... На этот раз это будет массовым явлением в Москве — кстати, в Москве подобная практика особенно сильно распространена. Потом наблюдатель обнаруживает, что копия протокола, которую ему выдали, не совпадает с официальными данными, и если этот наблюдатель достаточно настырный, то он идет в суд. А в суде председатель участковой избирательной комиссии говорит: вы знаете, мы вышли с избирательного участка и тут вдруг вспомнили, что ошиблись на двести голосов. Мы забыли посчитать эти бюллетени. Судья или сторона истца спрашивает: а почему это не было записано в увеличенную форму протокола? — Да вы знаете, мы вообще-то все писали на бумажке в качестве черновика. — А где бумажка? — Мы ее выбросили. — А где увеличенная форма протокола? — Куда-то пропала. Сожгли и так далее. И весь этот бред записывается в решение суда. После чего делается вывод, что избирательная комиссия составила повторный протокол в соответствии с законом.

ЛГ: То есть, сколько бы ни было наблюдателей, сколько бы ни было лиц, которые следят, нарушения все равно все возможны. С ними нельзя бороться.

АБ: С ними можно бороться. Для этого, правда, требуется некая критическая масса. Требуется, чтобы большинство людей поняло, что есть такие нарушения. Требуется, чтобы были приняты несколько иные законы или, по крайней мере, усовершенствованы действующие. Но у нас нет желания принимать усовершенствованные законы. Это совершенно очевидно. Ведь мы, например, передали в Центральную избирательную комиссию целый список предложений, которые могли бы воспрепятствовать этому. Центральная избирательная комиссия не реагирует на эти предложения. Это означает, что она просто провоцирует все эти конфликты на избирательных участках.

ЛГ: Последний вопрос в этой части. Как вы считает, если возникнет критическая масса, если она будет достаточно большой, если митинги, подобные тому, что прошел недавно в Москве, станут все более многолюдными и начнут множиться по стране, власти как-то задумаются?

АБ: Я думаю, что это уже тема третьей части.

ЛГ: А мы так плавно перейдем к третьей части.

АБ: Судя по тому, каким образом прошли выборы (я имею в виду результаты выборов, а не нарушения), создается впечатление, что власть собирается перейти к несколько иному формату взаимоотношений с обществом. В том смысле, что она собирается задуматься и прикрутить гайки.

ЛГ: Хорошо. Давайте на этом остановимся. Продолжение вы услышите в третьей части, где мы как раз и поговорим о том, как будут прикручиваться гайки и будут ли они прикручиваться вообще. В общем, народ и партия едины. Вот об этом и поговорим.