Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Социальная ответственность олигархов, ч. 1

ЛГ: События последних месяцев подтолкнули многих экспертов, в том числе в российской прессе, заговорить о социальной ответственности российских, называйте их бывшими советскими, олигархов. Потому что все оттуда — Пикалево, Междуреченск, другие моногорода. Все это сейчас выплывает наружу. И всем этим сейчас занимаются президент и премьер-министр. Мы третью нашу часть и хотели посвятить социальной ответственности российских олигархов.

ПШ: Получается, что эти ребята вроде как чистые бизнесмены. А с другой стороны, волей-неволей они же берут на себя социальную ответственность. То есть вроде закрыл завод нерентабельный, как в Пикалево, и все. На улицу все вышли. Что с этим делать?

ЛГ: А с другой стороны — капитализм. Когда человек накидывает телогрейку на датчик, ему сколько денег ни дай, он все равно будет накидывать телогрейку на датчик.

ПШ: Кстати, обрати внимание, что Дерипаске кинули ручку, а Абрамовичу не кинули.

ЛГ: Пока. Потому что федеральная антимонопольная служба все-таки наехала на бизнес. Об этом и хотели поговорить.

ПШ: О социальной ответственности.

НК: Хотели — говорите.

ЛГ: С вашей помощью.

НК: То есть чтобы я мебелью здесь не выступал?

ЛГ: Пригласили же не случайно.

ПШ: Ваше мнение нас интересует.

ЛГ: Вы человек уважаемый.

НК: Зачем оно вам?

ЛГ: Оно не нам. Оно тем, кто смотрит.

НК: Хорошо. С чего начнем? Или с кого?

ЛГ: С чего хотите. Можно с последних событий. С наезда ФАС на Абрамовича.

НК: То есть вы меня спрашиваете как автора доклада «Постпикалевская Россия»?

ЛГ: Давайте и так. Больше депутаты задергались. Со страшной силой.

НК: Да. Здесь я с вами абсолютно согласен. Потому что их вдруг ни с того ни с сего заинтересовала тема российских олигархов. То есть они полтора года кризиса жили спокойно. Их особо это не волновало. И вдруг Рома Абрамович попал под раздачу. А давайте-ка посмотрим насчет социальной ответственности. А давайте-ка посмотрим, как они выполняют свои обязательства как собственники. А давайте разберемся, стоит ли это делать? Стоит ли сохранять статус-кво, который сложился в экономике. Как будто от них что-то зависит.

ПШ: А от кого?

НК: От кого угодно, только не от депутатского корпуса.

ЛГ: Сам факт претензий антимонопольной службы к Роману Аркадьевичу о чем говорит?

НК: Это претензии не к Роману Аркадьевичу, а к его активу.

ЛГ: Ну, так это же его. Опосредованно.

ПШ: Это сигнал.

НК: Господа, давайте по пунктам.

ЛГ: Давайте.

НК: Чтобы у нас не было с вами разночтений и разных методологических подходов к исследованию проблемы. Как я сказал?

ЛГ: Сейчас красиво сказали.

НК: Давайте сразу с «Распадской». Я вам объясню структуру собственности.

ЛГ: Давайте, конечно.

НК: Сегодня в журналистском корпусе бытует мнение, что часть акций принадлежит менеджменту, часть акций — Роману Аркадьевичу и Ко, а часть акций находится в собственности юридических лиц. На самом деле все гораздо проще. 80 процентов акций «Распадской», крупнейшей шахты России, на которую до аварии приходилось всего 14 процентов добытого угля, принадлежит кипрской фирме. Десять процентов — другому офшору. Не суть.

Теперь по поводу менеджмента. И от «Распадской» отходим дальше. Господину Козовому Геннадию Ивановичу, мы на нем еще остановимся, принадлежит одна десятитысячная процента уставного капитала «Распадской». Господину Вагину, председателю совета директоров, принадлежит девять тысячных процента уставного капитала «Распадской». Да, это тысяча рублей. У них акций на несколько десятков тысяч. Все. Этот вопрос закрыт. Хорошо. Вы мне скажете: но ведь за Корвером стоит Абрамович. Я скажу вам: нет, за Корвером стоят две офшорные прокладочки — «Мастер Крофт» и другая фирма. На «Мастер Крофт» оформлены нижнетагильский, новокузнецкий и западносибирский металлургический комбинаты.

За «Мастер Крофтом» Кощей Абрамович прячется. Мы уже яйцо практически нашли... Ничего подобного. За «Мастер Крофтом» стоит люксембургская фирма «ЕвразГруп». Но и там нет иголочки от Абрамовича. Потому что «ЕвразГруп» оформлялась на «Миллхаус Кэпитал».

ЛГ: Сейчас много красивых названий.

НК: Понимаете? Сколько колен выстроилось. Схема элементарная. Но она не позволяет сегодня говорить о собственности шахты «Распадской». Ее можно, например, вернуть в госсобственность или совершить какие-то другие действия только административными силовыми методами. А это передел собственности, пересмотр итогов приватизации. Это такое…

ЛГ: А закрыть нельзя ее?

НК: Она уже закрыта.

ЛГ: Совсем.

НК: Она уже закрыта. Давайте смотреть правде в глаза: ее нет. Этой шахты нет. Так же как нет Саяно-Шушенской ГЭС. Но мы не можем поднять 23 трупа оттуда. Мы их затопили. А вы говорите, что мы сейчас шахту восстановим. Дальше. По поводу собственности разобрались.

Почему Путин, кстати говоря, о собственниках ничего не говорил? Потому что там черт ногу сломит. Там эти цепочки, крестики, коленки настолько тянутся, что мы-то понимаем, что там стоят Абрамович, Абрамов и Фролов. Это мы все понимаем. Но добраться до них мы не в состоянии.

ЛГ: То есть отвечать за смерть людей некому.

НК: Собственники не будут.

ЛГ: Некому.

НК: Нашли стрелочника — господина Волкова.

ЛГ: Да.

НК: Я поясняю и для вас, и для зрителей. Господин Волков не является руководителем шахты «Распадская» в том понимании, в котором мы это привыкли ощущать, видеть, лицезреть, слышать, как хотите. Почему? Потому что шахтой «Распадская» управляет не генеральный директор, а управляющая компания, которая называется «Распадская угольная компания». Там нет генерального директора. Там есть управляющий компанией. Ему переданы функции генерального директора.

ПШ: А руководство кто осуществляет?

НК: Генеральный директор управляющей компании — Геннадий Иванович Козовой. Уважаемый человек. Всю жизнь на «Распадской». Доктор технических наук. В следующем году на заслуженный отдых. И вы предлагаете этого человека на нары. Откуда столько кровожадности?

ЛГ: Это я сейчас в твоем лице, Паш, обращаюсь к кому-то.

НК: Потому Козовой и Вагин Александр Степанович как председатель совета директоров отошли. А нашли стрелочника — господина Волкова.