Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Чем отличается ЕС от СНГ?

Лев Гулько: Все чаще и отчетливее в мире звучат слова об отмене визового режима между Россией и ЕС. В частности, президент Российской Федерации Дмитрий Медведев сказал, цитирую: «Отмена визового режима между Россией и ЕС — требование времени». По словам главы государства, установления безвизовых отношений между Россией и ЕС хочет и бизнес, и простые россияне. Можно сделать упор на слово «бизнес».

Павел Шипилин: А простые европейцы, интересно, хотят отмены визового режима с Россией?

ЛГ: Они тоже бизнес, простые европейцы.

ПШ: Просто интересно: это завлекаловка такая со стороны ЕС или действительно что-то такое должно изменить в их жизни?

Сергей Алексашенко: Вы знаете, мне кажется, как раз со стороны ЕС это не бизнес. Что бы они ни говорили, Россия для европейских бизнесменов пока что не является сильно привлекательным местом. Если не считать российского круга европейских компаний, которые нашли свое счастье невдалеке от российского государства.

ПШ: Настороженно относятся?

СА: В основном да. Все хорошо знают про коррупцию. Все хорошо знают про российскую бюрократию. Все хорошо знают про всевозможные ограничения, которые существуют в России. Сказать, что европейский бизнес рвется в Россию, а мы его сюда не пускаем и держим исключительно визовый режим, — сказать неправду.

Мне кажется, что основной европейский визитер в Россию — это турист. Это человек, который хочет посмотреть Санкт-Петербург, это человек, который хочет посмотреть Москву и, может быть, еще путешествовать по Золотому кольцу России. Совсем единицы хотят увидеть Байкал, Камчатку, экзотические места. Ну, это единицы. И, собственно говоря, это тот европеец, к которому обращен российский безвизовый режим.

Со стороны России — наоборот. Со стороны России — массовый турист, массовый отдыхающий едет в Турцию, едет в Египет.

ПШ: Опять же, не в Европу…

СА: Не в Европу. И это тоже понятно: основной туризм — особенно для таких стран со средним уровнем достатка, как Россия, — это поездка к теплому морю. У тебя есть две недели, и ты едешь со всей семьей погреться к теплому морю — это нормально. Это так. И странно было бы сказать, если бы было по-другому. Поэтому сказать, что российского туриста как раз в Европу массово сдерживают, тоже нельзя.

То, что касается российского бизнеса или российского высшего и среднего класса, который не только у моря хочет посидеть, но и посмотреть на культуру и на сокровища Европы, — его все это сдерживает. То есть как раз против той потенциальной опоры, движущей силы потенциальной российской модернизации направлено это визовое ограничение. Но что еще сказать?

ПШ: Но ведь когда границы открыты, все же лучше.

СА: Здесь спорить невозможно. Мне кажется, что сегодня, конечно, такая переговорная и дискуссионная позиция российских властей гораздо понятнее. Мол, мы готовы хоть завтра, нам нечего скрывать.

Единственное, что мне бы хотелось сказать, — что мы готовы в одностороннем порядке. Вот если я правильно понимаю, что основной визитер из Европы — это турист, который приедет в Россию и оставит деньги, — так надо открыть ворота ему. Пустить их. Они говорят: «Нет. У нас принцип: только на взаимности».

ЛГ: Ну, это тоже может односторонний порядок частично потерять собственное достоинство.

СА: Понимаете, вам шашечки или ехать?

ЛГ: Хорошо бы и то и другое.

СА: Вот если шашечки, то на двухсторонней основе. А если ехать, то на односторонней.

ЛГ: Может, выгоду какую из этого можно потянуть?

СА: Я думаю, что все-таки переговоры по визовому режиму — они не коммерческие.

ЛГ: Это политика.

СА: Это исключительно политика. Начнутся всевозможные условия: проверки МВД, границы с Казахстаном, границы с Киргизией. Не дай Бог, возникнут проблемы с Грузией. Граждан Южной Осетии считать россиянами или не россиянами? И пошло-поехало. То есть, мне кажется, что для российской экономики — а я экономист, я смотрю на дело проще — безусловно, выгодно открыть границы для европейских туристов.

ЛГ: У туристов больше денег.

СА: Это же выгодно.

ПШ: С другой стороны, Украина открыла в одностороннем порядке, а с ними прекратила всякое общение по этому поводу.

СА: Из Украины в Европу едет еще меньше народа, чем из России. И по большому счету все, кому нужно, получают визы. И вот точно, если у кого-то плохие намерения, то они уж точно решают свои проблемы.

ПШ: Без преград.

СА: Конечно. Нас настораживает то, что с визовыми проблемами столкнутся обыкновенные граждане, которые ничего плохого не хотят. Просто хотят поехать и посмотреть. И неожиданно, без объяснения, сталкиваются с какими-то препятствиями. А дальше начинается Шенгенская зона. Сколько там — 20 или 16 государств? Одно государство не дало визы — во все остальные страны уже не въездные. Вот такие проблемы, конечно, не добавляют хорошего отношения к Европе.