Возможные сценарии проведения модернизации в России

Александр Аузан, возможные сценарии проведения модернизации в России, ч. 3

Модернизация сверху приводит к мобилизационному сценарию, когда потом долго считают, сколько потеряли людей и сколько придется зализывать раны. Это модернизация только сверху, мобилизация. Модернизация только снизу — это революция. И опять долго считают потери, зализывают раны, и волны от революции тянутся через век. Поэтому мне кажется, что наиболее правильный вариант модернизации — интерактивный, когда между общественными группами и властью, режимом возникает взаимодействие.

Согласитесь, что наиболее результативными были такие вещи, как, скажем, реформы Александра II. Земские больницы стоят до сих пор. Мы видим плоды этой модернизации, мы видим, что была успешно проведена военная модернизация, что заработали суды. А в чем была сила александровских реформ? Да в том, что на глубокие преобразования вроде отмены крепостного права можно было идти только при определенном взаимодействии общественных групп и верховной власти. Иначе либо пугачевщина, либо петровщина.

Да, общество в целом к модернизации, видимо, не готово. Но, на мой взгляд, это решаемая задачка. Мне кажется, что этим и стоит заниматься. Ведь когда, как я уже говорил, активные группы решают для себя, уходить или не уходить из страны, на их решение можно повлиять. Потому что если не уходить, то что? В этом смысле активные группы готовы к модернизации. Они давно готовы. Спрос на модернизацию у них есть. Они не понимают, можно ли этот спрос состыковать с предложением модернизации. Поэтому задача, как мне кажется, состоит в том, чтобы увидеть в активных группах тех, кому действительно нужна модернизация. И услышать от активных групп, что им нужно от власти, чтобы они не уходили, не уезжали, не прятались в частную жизнь, а пытались что-то сделать, чтобы Россия съехала с инерционной траектории.

Конечно, отношения с пассивными группами должны строиться по-другому. Им нужно гарантировать определенные интересы. Здесь главное — мягкость перехода. Тряхануть широкие массы российского населения еще раз, как в начале 90-х, мы не можем. Нельзя. Весь шоковый потенциал России на ближайшие полвека, я думаю, мы исчерпали. Пережили довольно тяжелые 90-е годы. А если говорить об активных группах, то здесь разговор гораздо более рациональный. Но нужен поворот в ценностях.

Модернизация вообще — это прежде всего динамика ценностей. Я это говорю потому, что мы недавно завершили исследования и скоро объявим об их результатах. Мы с моими коллегами-экономистами из МГУ, с молодыми коллегами, посмотрели, что происходит. Мы готовим совместный доклад, где пытаемся предложить вариант ненасильственной гуманитарной модернизации, связанной с подвижкой ценностей.

Так вот, я как экономист смею утверждать, что выход на устойчивые траектории роста валового продукта на душу населения (и мы можем это доказать) связан с подвижкой ценностей, а именно — с повышением ценностей самовыражения, с заметным повышением индивидуализма, то есть готовности действовать без и вопреки поддержке достаточно больших групп, ориентации на долгосрочный результат и вообще развития более длинного горизонта мышления.

Мы проанализировали, что произошло со свежемодернизированными восточноазиатскими странами, которые успешно прошли этот процесс, посмотрели, в чем они стали и в чем не стали похожи на страны Старого и Нового света, на страны Запада, которые этот модернизационный процесс давно прошли. Замерить, как он проходил, социометрическими методами уже невозможно. Но мы можем уже сказать, что если подвижки ценностей в этом направлении начинаются, если нам удается это сделать через школу, Интернет, в меньшей степени, наверное, через телевидение, мы входим в модернизацию — причем модернизацию экономическую.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Сергей Лихарев, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Лидия Галкина, Александр Газов