Городская среда

В трехлитровую банку пытаются влить пять литров воды

Пункт второй. Следующий баланс — баланс между функциональной нагрузкой на территории и транспортными возможностями этой территории. Вот мы сносим квартал пятиэтажек. Только что в Москве был самый знаменитый в мире урбанист Вукан Вукич. Чудесный совершенно дядька. Ему за семьдесят. Он большой друг России — говорит по-русски, этнический серб.

Вот мы с этим Вуканом Вукичем и с замечательным русским урбанистом Бачеровым сидели на кухне и обсуждали проблемы. На Ленинском проспекте есть замечательный угол. Были пятиэтажки. Их снесли. Построили замечательную недвижимость в 32—34 этажа. Действительно очень хорошую. При этом межквартальные проезды не были расширены ни на один квадратный метр. Количество автомобилей там увеличилось на порядок. Вместо бедных — богатые. Вместо пяти этажей — тридцать. Мы там сделали точку конденсации затора на всю оставшуюся жизнь. Мы влили в трехлитровую банку пять литров воды. Естественно, она будет на полу, в грязи. Затор есть.

Можно ли сделать это грубейшее нарушение баланса транспортных возможностей и функциональной нагрузки в городе с мало-мальски демократическим устройством? Отвечаю: нельзя. Не прокатит.

Другой не менее знаменитый американский транспортник Геденас Газис сказал замечательную фразу, что в Америке легче ввести войска во Вьетнам, чем поставить новую эстакаду на Манхеттене. Как и положено интеллектуалу (а он такой суперинтеллектуал — математик, технарь, знаток греческой философии), он должен был поругивать верховную власть. Это принято. Но он транспортник-практик. Он прекрасно понимал, как это технически делается. Построить, заменить пятиэтажки 30-этажными домами без увеличения транспортных возможностей при маломальском учете мнения людей, которые там будут жить, технически невозможно.

То же самое касается и экологии. Но это уже немножко другая специальность.

Третий баланс — это город и общественный транспорт. Что мы делаем? Вот тот же Вукич говорил... У дедушки просто челюсть отпадала. Эти тоннели в метро в самом центе вы строили в расчете на атомную войну. У вас были нетранспортные соображения. Это в истории все написано.

Сейчас что вы делаете? Зачем ваши глубокие дорогущие тоннели, когда самый главный вопрос — это сетевое развитие общественного транспорта. Кто додумался? Кто вам подсказал снимать трамваи? В Москве с 1991 по 2008 годы треть трамвайных путей была демонтирована. Треть! Кто вам это подсказал? Один трамвай везет 240 человек. Для этого нужно 200 автомобилей с учетом среднего коэффициента наполнения. Что вы делаете, ребята?

Вот этот баланс, связанный с сетевым развитием общественного транспорта и метрополитена, был грубейшим образом нарушен. Когда нарушен? Вот вчера. Третий баланс, который был нарушен уже, похоже, навсегда.

Где-то на научной конференции конца 1940-х годов урбанисты, транспортники пришли к замечательному выводу: что город обязан иметь двухконтурную дорожную сеть. На улицах, проездах — хозяин пешеход, велосипедист, пассажир общественного транспорта. Есть второй этаж — хайвей, где вообще нет ни пешеходов, ни велосипедистов, ни общественного транспорта.

Если мы придерживаемся какого-то гуманного отношения к населению, мы это разделение должны сделать. Концептуально начали эти вещи говорить прямо после Второй мировой войны. Мы это не записываем даже в планы на 2025 год. Мы делаем абсолютно варварскую вещь, когда старая московская улица — Ленинградский проспект, — где люди просто живут, превращается в хайвей. По международному определению хайвей — это место, которое не имеет прямого доступа для застройки.