Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Клятва Гиппократа, ч. 1

ЛГ: Национальная медицинская палата, пишет портал «Медновости», разработает новый этический кодекс врача. Первым документом, подготовленным национальной медицинской палатой Российской Федерации, станет кодекс профессиональной этики российского медработника. Об этом заявил на конференции, посвященной основным видам и направлениям деятельности всероссийского объединения медработников, член президиума Национальной медицинской палаты, директор НИИ пульмонологии, главный терапевт Российской Федерации Александр Чучалин. Ознакомившись с зарубежным опытом, члены медицинской палаты пришли к мнению, что российским реалиям больше всего соответствует этический кодекс медработника, принятый во Франции. Взаимоотношения пациент —врач, врач — пациент. Собственного говоря…

ПШ: А я хотел спросить. Михаил Иванович, а вы помните клятву Гиппократа? Ну, не до конца, наверное?

МП: Я же не зубрю ее каждый день. То, что она важна… В клятву Гиппократа были внесены определенные моменты. Но они не противоречат всем этическим и моральным моментам, которые есть.

ПШ: А ее нужно менять на французскую модель?

МП: Я не думаю, что там будет какая-то очень серьезная ломка этой клятвы. Главное, чтобы врач с уважением относился к пациенту. И оказывал ему помощь в любой момент и не отказывал ему в этой помощи.

ЛГ: А пациент, в свою очередь, что немаловажно, с уважением относился к врачу.

МП: Я с вами согласен. Но подобной клятвы пациент давать не будет. Встречаемся с самыми разыми ситуациями. В педиатрии самым тяжелым считается общение с родителями.

ПШ: Почему? Что, они все знают?

МП: Ребенок болеет. Они в стрессовой ситуации. Надо оказывать помощь. И если начинает врач говорить, что не могут понять мать с отцом какие-то ситуации, возникают какие-то коллизии. И надо врачу огромное терпение, чтобы это все суметь объяснить и сказать, что нужна такая именно помощь. Например, хирургическая операция — для этого обязательно нужна подпись родителей, что они согласны.

ЛГ: Конечно.

МП: Я помню, в такой ситуации был, когда у мальчика пятимесячного был перекрут яичка. Это очень больно и очень опасно для этого яичка. И молодой доктор, схватив ребенка, моментально побежал в операционную. Он, в принципе, спас эту семью. Там будут внуки, все нормально. Родители подали жалобу, что не посоветовались с ними. Пришлось очень долго объяснять. Доктор посмотрел время, сколько уже прошло.

ЛГ: Минута.

МП: Там все быстро. И как в такой коллизии быть? И наши врачи остались сейчас без защиты перед требованиями родителей. Перед судебными исками. Поэтому-то сейчас эта Национальная палата создана — Рошалем была создана. Я считаю, что, в принципе, это хорошая вещь.

ЛГ: А инициатива создания Национальной палаты, общероссийской?

МП: Да. Общероссийская. Потому что объединили все ассоциации, для того чтобы оказать юридическую помощь врачам. Чтобы это были профессиональные юристы, которые могли бы разбираться в этих вещах. Виноват врач — отвечай. А если он не виноват, а виноваты по большей части родители?

ЛГ: А юристы независимые, я так понимаю?

МП: Конечно. И должна быть экспертиза всех несчастных случаев, которые происходят. Но вот наша академия очень часто проводит такие экспертизы. К нам обращаются. Помните, в Краснодаре ручку девочке ампутировали? Наши тоже туда ездили. Там виноваты, конечно, были. Там была грубейшая ошибка. Все правильно было сделано. Ручку эту было уже не спасти. Но бывают ситуации, когда врач ни в чем не виноват.

ПШ: Насколько психологически сложно принять такое решение? Когда счет идет на минуты?

МП: Надо каким-то образом помогать, создавать какие-то условия. С другой стороны, эта ассоциация… Мечтают врачи об этом, чтобы забрать у министерства какие-то определенные функции. Например, подготовку экзаменов на ту же самую сертификацию, на получение категории. Врач первой, второй, высшей категории. Сейчас же министерство проводит такие экзамены. И они резко усложнили получение таких категорий.

ЛГ: Зачем?

МП: А я не знаю зачем. Раньше все было достаточно просто. Если главный врач считал, что у него сотрудник проработал достаточное количество времени, показал себя как опытный специалист, у него мало проколов или практически их нет, и он хорошо работает — он готов ему за его выслугу платить больше денег и готов подписывать эти документы своей гербовой печатью, что он готов дать ему высшую категорию. Дальше уже комиссия, где сидят специалисты по высшему направлению, читают этот отчет, что он сделал, какие обследования, какими методиками владеет. Поговорив с ним, приняв у него какой-то экзамен тестовый или какой-то еще, и если все хорошо, они готовы дать ему высшую категорию. Или первую, или вторую.

ЛГ: Что требуется от министерства? Чтобы они отдали свои функции? Они должны разрешить? Или как?

МП: Это на более высоком уровне приказать министерству отдать.

ЛГ: Политическое решение должно быть?

МП: Да, конечно. Это должно быть только такое решение. Они так не отдадут просто. Это деньги. Это контроль над сертификациями. Контроль над подготовкой.

ЛГ: А, это как ГИБДД, понятно.

ПШ: Техосмотр врача.

МП: Те же самые вещи. Кто же отдаст этот контроль? Лицензионная комиссия, Росздравнадзор — они приходят, начинают проверять, смотреть. Все имеют сертификаты? Если хоть один доктор не имеет сертификата, это лечебное учреждение не получает лицензии. Может, сейчас они из-за этого хотят отменить лицензии в лечебных заведениях к концу года. Я, правда, не знаю. Это по третьей программе такое прозвучало. Я еще не видел в Интернете.

ПШ: Слабо в это верится.

ЛГ: Нет лицензии у доктора — это совсем обвал.

МП: Я надеюсь, что этого не будет. Потому что лицензия очень важна. И это контролируется. Вы понимаете, создается дефицит. Понимаете, что дальше?

ЛГ: Да.

ПШ: Конечно.

МП: А дальше вопрос такой: это ассоциации должны заниматься. Проконтролировать, какой доктор имеет квалификацию. Проверить его. Прийти к нему на работу. Посмотреть, как он работает. Независимые эксперты.

ЛГ: В эту же ассоциацию может пожаловаться доктор сам.

МП: Естественно. Такие тоже бывают конфликты. Там сделали хуже, тут сделали лучше. И надо просто решить, где истина. И нужна независимая экспертиза. Ведь не в министерство же каждый раз обращаться.

ЛГ: Это, кстати, спасение от коррупции, между прочим.

МП: Естественно. Мы пытаемся к этому делу прийти. Но я не думаю, что министерство отдаст все эти функции контролирующие.