Спорт и политика

Павел Колобков, ч. 4

АГ: Мы опять здесь на результате очень зациклены. Государство его спрашивает, и федерации на это работают. Но мы упускаем из виду очень важный момент, который во всех странах сейчас активно обсуждается и активно развивается. Это направление физкультуры. Это здоровье нации, демографические проблемы. Вот у нас в этом направлении хоть что-то делается?

ПК: Понимаете, для меня сейчас на самом деле… Я сейчас работаю в Общественной палате. Для меня этот вопрос — несмотря на то что я бывший спортсмен, двадцать лет провел в спорте большом, — стал основным. Потому что, во-первых, я отец. У меня трое детей. Я понимаю, насколько сложно сейчас даже в Москве, при тех вложениях, которые в Москве делаются в спорт, сложно найти секцию, которая была бы недалеко от дома. Как сложно найти хорошего тренера. Я не ставлю сыну задачу, чтобы он был, например, спортсменом высокой категории. Я хочу, чтобы он просто занимался спортом. Пусть непрофессиональным. Но обязательно ребенок должен быть физически развит, должен быть здоров.

АГ: Как сложно выйти во двор и просто позаниматься на площадке спортивной.

ПК: Если они еще остались во дворе, спортивные площадки. Потому что, если в 40–50-е годы в каждом дворе была спортивная площадка… И человек отвечал за физкультурно-массовую работу. И потом, того же Давыдова Виталия, трехкратного олимпийского чемпиона по хоккею, его же нашли на площадке перед домом. Понимаете?

Что такое урок физкультуры в школе сейчас? Все сейчас прекрасно понимаем. Это не тот урок, который был лет двадцать назад или тридцать. Поэтому дети максимум стараются избежать, наверное, этого урока. В других странах спорту в школах уделяется огромное внимание. Спорту и физической культуре в школах.

Что такое спорт в институте? Мы понимаем, что такое спорт в Америке. Какая там атлетика. В каждом институте есть спортивные дворцы, фитнес-клубы. Любой спортсмен может прийти и позаниматься. Совершенно спокойно. Может бесплатно. Может с какой-то суммой, но вполне адекватной. У нас такой возможности практически нет. Потому что не хватает, скажем так...

АГ: Ничего не хватает.

ПК: Ничего не хватает. Не хватает спортивных сооружений нормального уровня. Насколько я знаю, предприятия не занимаются совершенно организацией каких-то оздоровительных мероприятий. Только крупнейшие организации. Поэтому после тридцати лет вообще непонятно, где спортом заниматься. Можно побегать на улице. Но организованного такого массового движения спортивного у нас нет.

АГ: Вопрос ведь, наверное, в деньги упирается? Может быть, стоит переориентировать деньги с профессионального спорта на спорт бытовой?

ПК: Понимаете, тут как-то сложно делить. У нас и так этот пирог не такой большой. Надо сделать так, чтобы это было обязанностью, необходимостью некоторых организаций. Они обязаны заниматься своими сотрудниками. Те же компании «Газпром», ЛУКОЙЛ. В любом виде — доплачивать за фитнес-клубы, например, чтобы сотрудники могли туда ходить. Такой социальный пакет должен быть. Либо проводить самостоятельно, либо заключать какие-то соглашения с какими-то общественными организациями. Либо создавать для себя общественные структуры, которые бы занимались сотрудниками. Важно, чтобы сотрудник не болел, а занимался спортом, ходил на работу.

Кроме того, физкультура — это здоровый образ жизни. С другой стороны, это приятное времяпрепровождение, досуг. Поэтому в этом направлении, конечно, для меня в первую очередь важен массовый спорт. Если у нас будет массовый спорт, у нас будет и спорт высших достижений.

АГ: То есть он станет своего рода базовым?

ПК: Если вы читали программу Канады, как они развивали сноуборд. Вот они посмотрели человек 50–100 непрофессиональных сноубордистов. За четыре года отобрали из этих пятидесяти несколько — 8–10 человек. И еще через четыре года подготовки они выиграли Олимпийские игры. Понимаете? По большому счету для спорта важна массовость, с одной стороны. А с другой стороны, важна система отбора, система соревнований, которая отбирает лучших и готовит.

АГ: Уже потом профессионально.

ПК: Конечно. Поэтому спорт высший — это лишь шаг всего этого процесса. Но опять же, самое важное — это базис, на котором все это держится. Сейчас в армию идти некому. Уже люди все с детства… У меня сын почему-то сейчас из-за компьютера… Ему 12 лет. У меня зрение отличное, у моих родителей отличное, а он в 12 лет уже в очках. Поэтому дети наши не очень здоровы, скажем так.

АГ: Если мы хотим, чтобы наша нация была здоровой… Тем более если мы хотим, чтобы сбылось обещание Фурсенко, который сказал, что сборная России по футболу выиграет чемпионат мира 2018 года, — надо, видимо, сейчас построить площадки спортивные и дать ребятам молодым, мальчишкам играть в футбол. И тогда, наверное, у нас будут успехи.