Нуждается ли Церковь в обновлении. Что есть экстремизм. Каким должен быть священник

Каким должен быть священник

ЛГ: Итак, часть третья. Оттолкнусь я от не очень веселых событий. Речь идет о настоятеле собора в Кирове, который возможно, как пишут опять же в Интернете, повесился не только из-за отставки. Смерть повесившегося священника Петра Шака, настоятеля крупнейшего в Кировской области Успенского кафедрального собора, — случай для новейшей истории Русской православной церкви экстраординарный. Участники местных Интернет-форумов сходятся во мнении, что к поступку, который Церковь считает величайшим грехом, отца Петра привела отставка, в которую его отправил новый правящий архиерей Вятской и Слободской епархии Русской православной церкви архиепископ Марк. По словам местных жителей, с приходом нового архиерея, назначенного сюда из Хабаровского края, старых священников стали снимать с самых высоких должностей. На вопрос, почему столько выведено за штат, последовал ответ: «Ну, во-первых, — экономические преступления, а во-вторых, я хочу работать со своей командой». Неужели внутри Русской православной церкви такая же система управления, как и в светском обществе?

ВЧ: Вот вы говорили о необходимости обновления Церкви. Действительно часто бывает так, что священники, которые служат кто пять, кто 10, а кто и 20 лет на одном и том же приходе, иногда не понимают разницу между церковной кассой и своим кошельком. Иногда они слишком привыкли к тому, что жизнь налажена и в ней ничего нельзя изменить. Потому иногда, конечно, людей менять надо. Знаете, я просидел 20 лет в одном церковном учреждении, правда, на разных должностях. Под конец этого срока я просто молил церковное руководство: переведите меня хоть куда-нибудь, потому что я уже не могу 20 лет находиться в одном и том же месте, в одном и том же помещении.

ЛГ: Почему?

ВЧ: Потому что человеку периодически нужна смена видов деятельности. Очень хорошая система у дипломатов. Там четыре-пять лет человек находится в одном месте, потом в другом, а дальше в третьем…

ЛГ: Чтобы не привыкали.

ВЧ: Дело не только в этом. Человек не должен застаиваться. Поэтому иногда перемещение духовенства с места на место нужно. С этим многие спорят, между прочим. Некоторые говорят, что священник должен быть всю жизнь на одном приходе. Это хорошо, когда это святой человек. А когда это человек, склонный к скуке, а порой и к застою, это плохо.

Архиепископа Марка я знаю очень давно. Мы вместе с ним учились. Это жесткий человек. Да, это жесткий администратор. Он любит побуждать людей к тому, чтобы они периодически меняли вид деятельности. Насколько я знаю, в Вятской епархии были случаи, когда люди радикально путали церковную кассу и свою личную кассу. Не знаю, что было в этом случае. Может быть, нужно было проявить больше мягкости. Может быть, нужно было проявить больше человеколюбия и личного участия. Но в любом случае нормальный священник, даже если он отстранен от своего служения, причем не от любого служения, а от начальственной должности (его ведь оставили служить, он просто был перемещен, если я правильно знаю, просто отстранен от руководства кафедральным собором), не то что не повесится из-за этого, а скажет: «Благодарение Богу, больше появилось времени для молитвы, для пастырской работы».

В Церкви вообще неправильно бороться за власть. Если посмотреть литературу, то люди как раз уступали друг другу властные полномочия, властные позиции, потому что знали (и знают сегодня), что быть руководителем — это значит чуть больший риск для собственной души и для собственного спасения.

ЛГ: Простите, я вас перебью. Но есть же приходы побогаче, есть приходы победнее. Правда? Человек же слаб…

ВЧ: Да, конечно. Приход ведь зависит от прихожан. А у нас очень большая разница между центром Москвы, с одной стороны, и глубинкой Вологодской области, с другой стороны. Разница, извините за тавтологию, в разы. Это действительно проблема. Поэтому сейчас Святейший Патриарх и руководство Церкви думают о том, как эти диспропорции немножко ослабить, чтобы богатые приходы помогали бедным. Но, конечно, периодически нужно менять людей на тех или иных местах. Не потому, что они плохие. Просто определенный динамизм на самом деле нужен.

ЛГ: А как происходит этот обмен? Я понимаю, что сравнивать, может быть, не очень корректно. Вот сейчас мы меняем милицию на полицию. Происходит аттестация. Есть ли такое внутри Русской православной при отстранении от одной должности и назначении на другую?

ВЧ: Аттестации нет. Но это, кстати говоря, одна из вещей, к которой я призывал, особенно в середине 2000-х годов, когда было очень много людей, которые, как и я сам в это время, очень долго сидели на определенном месте.

Такого рода идеи сейчас тоже появляются. Есть Межсоборное присутствие. Это очень интересный интеллектуальный клуб, в котором Святейший Патриарх и целый ряд людей самого разного положения в Церкви, вплоть до верующих людей искусства и политологов обсуждают проблемы церковной жизни. Так вот, одна из тем для очень живой дискуссии — это как раз вопрос о том, каким должен быть образовательный ценз священнослужителя и как время от времени устраивать какие-то встречи и семинары, которые помогали бы духовенству не застояться, позволяли бы получить новые знания, новый опыт с тем, чтобы, может быть, подумать о новом применении для себя. Потому что сегодня священника ждут в очень многих местах. Это и школы, и больницы, и воинские части, и тюрьма, и какие-то молодежные тусовки, еще что-то. И если на этом фоне он сидит только за оградой храма, то на самом деле он лишает много и себя, и людей.

ЛГ: И последний вопрос, который хочу вам задать. Есть ли какой-то специальный отбор? Ведь когда молодой человек хочет поступить, скажем, в театральное училище, там сидит комиссия, которая сразу видит, талантлив человек или нет. В медицинских вузах тоже, на мой взгляд, должна сидеть комиссия, которая бы решала, может ли человек стать врачом или не может. Можно ли как-то определить, способен человек быть священником или не способен?

ВЧ: В духовные школы обычно принимают всех, у кого есть определенные знания и желание служить Церкви. А вот дальше многие начинают отсеиваться, поскольку есть люди, которые очень быстро понимают, что жизнь священника — это вовсе не сахар. Чтобы переживать многие сложности и тяготы, нужно быть в хорошем смысле фанатиком, человеком с горячим сердцем. Ни за деньгами, ни за славой, ни за карьерой, ни за почетом и уважением со стороны людей в священники ты не пойдешь, постольку поскольку все это не компенсирует той самоотдачи, которая требуется от священника. Но часто отсев бывает еще и до поступления. Ведь для поступления нужна рекомендация духовника, то есть священника, у которого ты исповедуешься и который тебя знает. Или рекомендация настоятеля прихода, в котором ты, предположим, работаешь. В этой рекомендации о человеке тоже может быть многое сказано. Гораздо больше, чем приемная комиссия может сразу понять и определить.

ЛГ: Я надеюсь, что наш разговор и ваши последние слова услышат молодые люди, которые хотят посвятить себя служению. Еще раз напомню, что у нас в гостях в качестве эксперта был глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. Спасибо вам огромное.

ВЧ: Всем мира. Всем радости. Всем помощи Божьей в добрых делах.

Материал подготовили: Лев Гулько, Мария Пономарева, Алексей Козин, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Лидия Галкина, Александр Газов