Комиссия по адаптации при президенте Дагестана. Кто идет к боевикам. Ислам и идеология бандподполья

Ислам и идеология бандподполья

РП: Современное бандподполье на северном Кавказе — в том числе, и в Дагестане — делает основную ставку на религиозный фанатизм, на спекуляцию нормами ислама. Но специалисты утверждают, что это именно спекуляции, не имеющие ничего общего с канонами ислама. Вот давайте об этом и поговорим, ведь вам приходится разубеждать всех этих ребят, а они уже очень сильно зазомбированы своими агитаторами в интернете. И вам необходимо разговаривать с ними на понятном им языке: ребята, это не ислам, ислам — это другие вещи; а то, чем вы занимаетесь, это своего рода ересь. Вот как вы с ними общаетесь? Какие примеры приводите? Каким образом пытаетесь открыть им глаза на истинное положение дел?  

РК: Мы пытаемся воздействовать на них примерами из практических ситуаций. Почему практических? Ну, это не мню сказано. Приведу вам слова, по-моему, Ленина, который утверждал, что практика выше теоретического познания, ибо имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности. Одно дело, когда читаешь что-то в газетах или слышишь по радио, и другое, когда сталкиваешься с этим на практике.

Вот я хотел бы привести сейчас несколько таких примеров. Была у нас женщина, проходившая процедуру Комиссии. В свое время она вышла замуж за представителя незаконных вооруженных формирований и ушла с ним в лес. Она пропагандировала эту идеологию, вербовала других женщин, готовила кого-то из них к подрывам и так далее. Но однажды она прочитала, что во времена Пророка Мохаммеда на вопрос одной из жен, можно ли ей участвовать в джихаде, тот сказал «нет»: «Твой джихад — это хадж». Когда она поняла, что это не сунна пророка, а то, что перечит основным канонам ислама, она вышла из этого состояния, ушла от мужа и открыто заявила о своем решении СМИ. Сказала, что муж ее обманывал, и обратилась к своим сестрам по исламу, обращая их внимание на то, что даже во времена истинного джихада Пророк Мохаммед запретил жене участвовать в военных действиях.

Бывают и другие примеры, когда вербуют лиц славянской внешности — это Раздобудько и Хорышева. Они приехали к нам в Дагестан и осуществили подрыв. И муж, и жена оставили своих детей. Нельзя оставлять детей сиротами. Ислам, как и прочие религии, обязывает воспитывать своих детей, вкладывать в них душу, делать из них полноценных представителей общества. А здесь мать оставляет детей у первой попавшейся семьи — сейчас, кстати, их ищут, возбуждено уголовное дело.

Это второй пример. Есть и третий: тут речь идет об одном ученом. Он считается ваххабитом, однако сказал очень правильную вещь о подрывах. Суть ее в том, что, надев на себя пояс террориста, первым умираете вы сами — еще до того, как убьете других. По сути, это самое что ни на есть самоубийство. А мы знаем, что в христианстве, к примеру, нельзя ни отпевать, ни хоронить самоубийцу. То же самое и в исламе. Когда мы начали прокручивать этот ролик по телевидению, анонсировать его, у нас прихожане одной из мечетей обратились к имаму и спросили: это правда слова Усайми, или это выдумки властей? Он ответил: да, правда. И в одну из пятничных проповедей полностью зачитал слова Усайми и пояснил их. Я его спросил потом, почему люди интересуются именно этим фактом — неужели все они были готовы к подрыву? Он ответил: нет, просто они идеализировали тех, кто, подорвав себя, оказывался, по их пониманию, в раю. А тут вдруг оказалось, что самоподрыв — это обычное самоубийство.

Таким вот образом, на примере всех этих случаев, мы пытаемся показать, что так действовать нельзя. Не говоря уже о совершенно вопиющих фактах, когда в Кадарской зоне бандиты убили в мечети имама и прихожанина, а потом взяли и подожгли мечеть. Это что, ислам? Нет, это вещи, далекие от ислама. Или возьмем 3 мая, когда на блокпосту осуществили подрыв. Тогда пострадали люди, пришедшие в мечеть. 13 погибших! Это я про Махачкалу. Бандиты, подрывая блокпост, видели, что рядом мечеть и туда идут прихожане. О каком исламе может идти речь? Еще раз говорю, это тоталитарная секта. Это сектанты, для которых мы все — чужие. Им нет никакой разницы, куда идти и кого взрывать — они на это запрограммированы. В их понимании, они попадают в рай. Вот над чем надо работать и нам, и власти, и ученым. Это самый опасный сегмент в нашей проблеме.

РП: Скажите, а официальное руководство российских мусульман помогает вам как-то в этой просветительской работе? Оно что-то объясняет, выпускает какие-то обращения, или эту работу еще только предстоит налаживать?

РК: Помогает. Более того, недавно была организована конференция ученых-мусульман из сорока стран. Из той же Саудовской Аравии. Это государство, где ислам ни на секунду не прекращался — религия там была испокон веков. И представители всех сорока стран вынесли фетву — то есть, решение, в котором четко было сказано, что на территории Российской Федерации нет оснований для военного джихада. К сожалению, в средствах массовой информации почти не писали об этом событии. А о нем надо говорить. Ведь сегодня, мы видим, теракты происходят в Ставрополье, а до этого происходили в Москве, в Южной Осетии. Это значит, подобный вирус не ограничивается одним Кавказом, но потихонечку переходит на другие субъекты. Вот почему мы сегодня ратуем за федеральную комиссию, которая бы анонсировала эту работу, систематизировала ее, привлекала бы к ней ученых. Нужно всем взяться за руки и решить эту проблему раз и навсегда. А ее можно решить. Нужны только усилия всех ветвей власти, нужны усилия силового блока, нужны усилия общественности. И, конечно же, тут не обойтись без СМИ.

РП: Спасибо вам огромное! Сегодня у нас был очень интересный гость, человек, который активно борется с тоталитарными сектами на Северном Кавказе — с теми, кто, прикрываясь древними книгами, убивает наших сограждан. Этот человек — Ризван Курбанов. И благодаря ему, в том числе, люди возвращаются к мирной жизни. Спасибо вам за эту работу!

Материал подготовили: Роман Попков, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Мария Пономарева, Александр Газов