Пресса и МВД. Московская полиция пытается засудить независимые СМИ. ДТП на Кутузовском проспекте

МВД создает новые инструменты давления на прессу

Роман Попков: Здравствуйте. Сегодня у нас в гостях Игорь Трунов, адвокат, который ведет много важных, общественно значимых дел. И в некоторых из них мы постараемся сегодня разобраться. Здравствуйте, Игорь Леонидович.

Игорь Трунов: Добрый день.

РП: В своей статье, опубликованной на вашем же сайте, вы говорите об одном приказе МВД РФ, который, к сожалению, прошел незамеченным в этом потоке репрессивных, реакционных законопроектов.

А приказ очень интересный. Это приказ министра внутренних дел за №900 «О защите чести и достоинства в системе МВД РФ». Он предписывает проводить ежедневный мониторинг СМИ и сети Интернет с целью выявления недостоверных публикаций, оказывать правовую помощь сотрудникам — другими словами, предоставлять адвоката для обращения в суд.

Можно ли понимать так, что приказ №900 дает установку внимательно наблюдать за средствами массовой информации, отслеживать все то, что, по мнению сотрудников полиции, является недоброжелательной критикой, и засыпать наши СМИ судебными исками? Вовлекать их в постоянные тяжбы, чтобы полностью отбить охоту как-либо критиковать органы внутренних дел?

ИТ: Если говорить более широко, приказ — это часть той системы давления на средства массовой информации, которая появилась в последнее время. Я напомню, что реанимировали ряд уголовных статей — таких как клевета, оскорбление сотрудников правоохранительных органов и суда и так далее. Все это ранее было декриминализировано, переведено в состав административного правонарушения.

А этот приказ — определенная система цензуры со стороны правоохранительных органов. Ведь полиция привлекает органы собственной безопасности, чтобы те были вовлечены в эту систему. То есть вся система полиции начинает заниматься борьбой — с теми в том числе, кто неверно написал заявление о возбуждении уголовного дела, кто неверно подал в СМИ информацию заявителя.

К примеру, человек увидел, как убивали, а кто убивал, чем бил — он конкретно не видел. И если потом в тиши кабинета начать разбираться с ним в деталях, то он, конечно, не всегда попадает со своим заявлением в точность того, что происходило, — ведь он же наблюдал все это субъективно.

И средства массовой информации, которые опубликовали эту новость, также попадают под удар. Но под удар попадают, естественно, выборочно. Основной упор, как показывает сегодняшняя практика, делается на оппозиционные СМИ.

Таким образом, мы имеем дело с определенной системой давления на средства массовой информации, с системой цензуры, которая имеет главным образом политическую подоплеку.

Конечно же, она очень опасна, потому что загоняет проблему преступности и коррупции в правоохранительных органах под ковер сегодняшнего дня. Об этом не будет слышно, об этом не будет известно, и, как следствие, это не будет расследоваться.

Мы знаем прецеденты, когда в тюрьму сажали работников правоохранительных органов. Но это всегда был комплекс, и основным звеном здесь выступали средства массовой информации.

Что за комплекс? К примеру, нам удалось сохранить видеозапись по делу Евсюкова, и средства массовой информации растиражировали эту запись. В результате ему не удалось уйти от ответственности, потому что там ярко было снято, как он убивал людей.

А он-то настаивал на том (и продолжает настаивать), что невиновен — мол, непонятно, как я это сделал. На меня нападали, я защищался, я отнял этот пистолет и так далее.

Пистолет-то ведь разобрали, почистили и подсунули вместо него фальшивый: у Евсюкова был другой пистолет. Не случайно ведь пропали все потожировые отпечатки.

Еще раз повторюсь: там, где привлекали к ответственности сотрудников правоохранительных органов, было задействовано множество факторов. Это не заслуга самой системы. Это заслуга средств массовой информации и активных граждан, которые написали заявление.

А сейчас с этим начата борьба — борьба с использованием в том числе неправильного финансирования. У полиции есть определенные цели и задачи. Они в основном концентрируются на теме защиты наших прав и свобод и нашей жизни.

А сейчас правоохранительная система начинает защищать себя, борясь с нами — с гражданами, которые написали заявление, и с вами, которые наши заявления посмели озвучить.

Конечно же, эта система кардинально не соответствует мировой практике и международным нормам права. Она кардинально не соответствует решениям Европейского суда, обязательным для Российской Федерации. Она порочна по своей сути.

У нас идет ряд исков по этой теме, и у нас тут двойная реакция. С одной стороны, нам хотелось бы выиграть (чего хочет, разумеется, любой адвокат). А с другой стороны, хотелось бы проиграть — чтобы появилась возможность апеллировать в Верховный суд, обжалуя эти подзаконные нормативные акты как не соответствующие Конституции, не соответствующие международным нормам права и так далее.

Только если ты проиграешь, у тебя появится такая возможность. А если выиграешь, что тебе в Верховный суд жаловаться, если у тебя все хорошо?

Таким образом, этот приказ и эта система давления на средства массовой информации — своеобразный тренд сегодняшнего дня.

РП: На мой взгляд, особый цинизм этого приказа и всех этих инструкций состоит в том, что надзирать поручено именно ОСБ. Все-таки органы внутренних дел и ОСБ в их рамках — это структуры, которые по закону должны заниматься совершенно иными вещами.

ОСБ, наоборот, должно черпать из СМИ информацию для своей оперативной деятельности, для проверок, для уголовных дел. Теперь же получается, что оно будет заниматься диаметрально противоположным: будет проводить расследования не в отношении самих сотрудников полиции, а в отношении тех, кто о них пишет.

Как это можно понимать? Почему выбрали именно ОСБ?

ИТ: Дело в том, что вся эта система диаметрально противоположна тем целям и задачам, которые весьма остро стоят перед нашим обществом.

Средства массовой информации играют в этом очень важную роль. Публикация в СМИ, по действующему законодательству, приравнивается к заявлению в правоохранительные органы, и есть обязанность рассмотреть ее.

Сегодня мы имеем прямо противоположную тенденцию именно со стороны правоохранительных органов, а именно — преследовать, привлекать к ответственности за эту публикацию. Не рассматривать ее на предмет состава преступления в действиях должностных лиц, а привлекать к ответственности за диффамацию.

Так что сегодня мы видим абсолютно кривое зеркало. Абсолютно не тем должны заниматься сотрудники собственной безопасности, и абсолютно не так нужно расценивать заявления, прозвучавшие в прессе. Такие заявления нужно проверять.

И проверять их должна именно ОСБ. А ОСБ сегодня заточена совершенно под другое в соответствии с этим приказом.

И я полностью согласен с вами в том, что это совершенно недопустимый приказ и недопустимая деформация в отношении к заявлению о преступлении, прозвучавшем в СМИ.

РП: Хорошо. Давайте во второй части поговорим о том, как это может работать на практике, — на примере ОВД «Щукино» и тяжбы, которая вокруг этого ОВД ведется.