Еженедельная передача: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Россия — НАТО: перезагрузка отношений

ЛГ: Продолжаем нашу сегодняшнюю внешнеполитическую передачу. Начался визит начальника российского Генштаба, генерала армии Николая Макарова. Он, собственно, продолжается в Брюсселе. Он проведет переговоры с коллегами из стран Альянса в формате совета «Россия — НАТО».

Последний раз такие контакты осуществлялись в мае 2008 года. То есть до военного конфликта с Грузией. Потом они были заморожены. И в марте 2009 года главы МИД стран Альянса приняли решение восстановить полное сотрудничество с Россией. И мы с удовольствием идем на этот контакт. Мы даже большее удовольствие, наверное, получаем, чем натовцы.

ПШ: У вас ведь есть собственные впечатления. Вы же преподаете и в римском колледже?

ВК: Называется «Оборонный колледж НАТО». Расположен он в городе Риме.

ПШ: Вы, может быть, расскажете немножко о тех контактах, которые у вас там происходят?

ВК: Вы знаете, я считаю, что контакты очень полезные, несмотря на все перемены на более высоких уровнях. Там у нас есть охлаждение и потепление. А вот рабочий уровень пока выдерживается. Потому что речь идет о формировании каких-то взглядов.

ПШ: Но после Грузии ведь он был приостановлен?

ВК: Официально — да.

ПШ: А вы ездили?

ВК: Конечно, ездил. Надо было объяснять. Они хотели знать — что за этим, в чем дело, как реагировать? И представляет ли эта акция часть большую стратегию или это вызвано местными переменами? Это все они просчитывали.

ЛГ: Не спрашивали: «А чего нас с собой не взяли? Могли бы вместе отразить атаку. Тогда бы проще было».

ВК: Нет. Профессионально они на той стороне, а не на этой.

ПШ: До сих пор?

ВК: Конечно! Потому что, поймите, одно из следствий расширения НАТО то, что туда вступило много мелких стран. И каждая из них смотрит на Россию с таким опасением. Потому что большая страна — это угроза в силу своих размеров. Поэтому они на стороне Грузии. Это понятно. И я думаю, что это не должно нас особенно волновать. Что нас здесь должно волновать? Проблема вообще стоит о нашей безопасности на западном направлении.

ПШ: Да вроде спокойная граница очень.

ВК: Спокойная. Но, понимаете, расширение НАТО имеет свои какие-то цели. Зачем вы расширяетесь? Что вы хотите с помощью расширения добиться? Какой-то системы изоляции России? Или, может быть, сдерживания России? Вы знаете, что за этим стоит? Если демагогию исключить, не всегда можно получить связные ответы. Да Бог его знает... Как-то начали расширяться. И расширяемся. Вот где-то остановиться вроде бы надо, но не можем остановиться. Но все очень мило кажется. Но это расширение, не согласованное с Россией.

ПШ: Россия всегда говорит о расширении, а реально не просто НАТО планирует расшириться или увеличиться. Литва напросилась, или Латвия, Эстония. Украину не берем. А вот какие-то страны из-за того, что боятся, просто просятся. Реально получается, что никакого расширения нет, а они просто принимают страны, которые боятся.

ВК: А параллельно все-таки расширяются. Но видите, там механика такая сложноватая. Мне как-то один мой студент — болгарский полковник — сказал: «Ты знаешь, нам НАТО не нужно, мы хотим в Евросоюз. Но когда мы начинаем стучаться туда в дверь, нам говорят: пойдите и займите очередь в НАТО, а потом будем говорить». Вот это им нужнее. Но поставили вопрос так, что одно без другого не может существовать. Многие, конечно, были поставлены в такие условия. Но, еще раз говорю, ну расширяются и расширяются. В конце концов наша безопасность не пострадает. Если какая-нибудь «могучая» грузинская или эстонская армия станет частью НАТО, мы же не станем капитулировать.

ЛГ: Да вообще никто ни на кого не собирается нападать.

ВК: Но за этим стоит принцип, который мы сейчас пытаемся решить через создание системы консультации. Безопасность Европы является не только озабоченностью НАТО, но и озабоченностью России. Потому что Россия — часть Европы и имеет свои интересы в Восточной Европе, особенно в зоне бывшего Советского Союза. И Россия хотела бы, чтобы вопросы безопасности с ней согласовывались. Она готова к сотрудничеству. У нас есть соглашение. У нас есть комиссия «Россия — НАТО», которая работает. Но надо какие-то вопросы с нами все-таки согласовывать. Мы здесь не чужаки.

ПШ: А то, что президент Медведев выступил с инициативой, которую подняли на смех… Если правильно я понимаю...

ВК: Давайте различать политические позиции и дипломатический торг. Дело не в том, на смех или нет. Начали сразу перефокусировать: вот, мол, Медведев хочет, чтобы НАТО забыли и НАТО распустили. Да не хочет он этого.

Я недавно пытался объяснить одной газете, что он хочет установить такие правила взаимоотношений, которые бы гарантировали нам возможность принимать участие в решении проблем европейской безопасности. Мы имеем полное право претендовать на это. И мы хотим, чтобы НАТО в свои процедуры включило этот элемент — согласовать с Россией. А там можно расширяться сколько угодно. Просто нужно понимать.

Мы даже стараемся им помочь понять, если страна не готова к вступлению в НАТО, как Украина, если там большинство населения против этого, то этого делать нельзя. Потому что, если вы будете серьезно нажимать, вы спровоцируете серьезный кризис, может быть, даже типа югославского. А это уже, простите, наша прямая озабоченность.

К вам обращаемся. Так что подумайте. У меня даже была возможность на каком-то форуме в Киеве выступить. И я сказал, что, подумайте сами, нужна ли вам расколотая и воюющая Украина? Поэтому давайте не будем этого делать. Если получится, через десять лет большинство украинцев скажет: «Нет, мы безумно хотим в НАТО, потому что нужно». Тогда пусть идут.

ЛГ: Довольно абсурдное предположение, но многими проговаривается. Для того чтобы решить проблему НАТО, нам надо вступить в НАТО.

ВК: Это будет смешно. Не нужно этого. Нужно найти такую форму взаимоотношений с НАТО, которая позволит и нам, и им решать проблемы. Давайте возьмем всем уже надоевшую проблему противоракетной обороны. Мы что, не знаем, что есть опасность террористических пусков? Мы что, не думаем, что через два-три года какие-нибудь талибы заполучат возможность ракетного ядерного пуска? И тогда он будет думать, кого ему поражать: Москву или…

ЛГ: Большую сатану или малую?

ВК: Чтобы этого не было, нужна совместная оборона. Совместная оборонная доктрина, совместные меры и способы обороны России и НАТО. И надо думать об этом сегодня.

ПШ: А НАТО с этим соглашается?

ВК: Пожалуйста: новый генеральный секретарь НАТО сказал, что противоракетная оборона должна быть функцией трех величин — США, НАТО и России. Конечно же! Это защита Северного полушария от возможных нападений со стороны каких-то радикальных, экстремистских сил.

ПШ: И Ирана в том числе. Потому что я не думаю, что в наших интересах давать Ирану возможность стать ядерной державой. Это было бы слишком.

ВК: Это не в наших интересах. Здесь у нас общие интересы! У НАТО, у США, у России. Никакого распространения оружия массового поражения. Мы и так уже упустили Пакистан, который сегодня является одной из самых слабых точек. Если Талибан получит доступ к пакистанским ядерным установкам... Об этом кто-нибудь думает из нынешних наших планировщиков? Должны думать.

У нас сегодня проблема предотвратить любую возможность расширения обладателей оружия массового поражения. И одновременно продумать какие-то меры на случай ядерного терроризма, который опасен и нам, и им, и всем нормальным странам.