Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Китайская угроза — это миф, ч.1

АГ: Новость, которая осталась без внимания прессы, — о том, что Россия поставила в Китай пятнадцать дивизионов знаменитого ракетного комплекса С-300, одного из сильных наших оружий. Чиновники из оборонной отрасли говорят, что это беспрецедентная сделка как по цене, так и по количеству. Сообщается, что цена вопроса составила более двух миллиардов долларов. Этот комплекс будут использовать для обороны Пекина и Шанхая, социальных угроз и для устрашения соседей, как предполагают журналисты. В этой связи возникает вопрос, который многие эксперты уже подняли и обсуждают очень активно: не делаем ли мы в данном случае ошибки, не продаем ли мы оружие, как принято говорить, врагу потенциальному?

ПШ: Речь идет о китайской угрозе.

ВО: Я понимаю. Речь идет о китайской угрозе. Эта тема, как мне представляется, проплачена Западом. Может быть, мы, журналисты России, сами того не подозревая, где-то выполняем чей-то заказ. Но очень бы хотелось Западу убедить нас в том, что для России Запад спасение, а Китай — угроза. Я лично категорически не согласен с рассуждениями о ползучей китайской экспансии. И в частности, даже то, что мы продаем Китаю оружие...

Конечно, плохо, что мы перестали быть для Китая великой технологической державой, как это было в 50-е годы. Когда мы строили первый автомобильный завод, первый тракторный завод, первый большой мост через Янцзы. То есть наша технологическая база давала нам огромное превосходство. Сейчас, к сожалению, наш товарообмен с Китаем все больше превращается в продажу минеральных удобрений, лес кругляк. И все. То есть кроме этого еще военно-техническое сотрудничество и атомная электростанция, которую мы построили. Сейчас мы ее расширяем. Хотелось бы, чтобы Россия быстрее вернулась к тому, что было. Хотя бы начала строить в Китае атомные электростанции. К космосу в Китае тоже серьезно относятся. Здесь мы могли бы серьезно сотрудничать.

Но говорить, что поставки оружия угрожают нам, я считаю абсурдно. Я считаю, что геополитически важно понимать две вещи: что Китай и Россия не только соседи, заинтересованные в хороших отношениях, а мы развиваемся в социально-экономическом плане как бы на встречных курсах. Это великое преимущество. То есть нам нужно развивать и осваивать Дальний Восток. Китайцам нужно развивать и осваивать Дальний Запад. Это очень и очень важный фактор. И вот, как мне часто говорили в Китае, мы как бы растем и развиваемся лицом к лицу. А встречаем угрозы и вызовы спина к спине.

Очень важно, что у китайцев глубоко укоренилась идея, что Россия — стратегический тыл Китая, а Китай — стратегический тыл России. Потому что, как только рухнул двуполярный мир, мы почувствовали усилившийся режим НАТО. НАТО стало расширяться. А китайцы и японцы почувствовали усилившийся нажим со стороны Вашингтона.

И Китай очень ценит то, что мы стоим спина к спине и являемся для него стратегическим тылом. И получилось, что это самое перспективное направление.

Их сейчас два. Во-первых, энергетика: строительство нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий Океан. Это газ. То есть китайский экономический потенциал растет. Китай стал крупнейшим в мире потребителем нефти. Своей не хватает. Сейчас там одну треть приходится ввозить: 65 миллионов тонн из 200. А придет время, когда Китай будет потреблять две трети из 400, 300 миллионов тон ввозить. То есть энергетика — главная перспектива.

И, конечно, военно-техническое сотрудничество. А что касается военно-ползучей экспансии… Сколько этих китайцев к нам едет? Самые нелепые слухи. Я вам приведу одну цифру: самая крупная китайская диаспора не в странах юго-восточной Азии, как все считают, а в Соединенных Штатах — в Калифорнии: 13 миллионов китайцев.

ПШ: Вы когда-то, восемь лет назад, говорили два с половиной миллиона.

ВО: 13 миллионов сейчас китайцев и 280 миллионов американцев. То есть, при таком уровне китаизации, который имеет сейчас США, мы могли бы иметь 6,5 миллионов китайцев, а нас 130 миллионов. Их от силы 60 тысяч. То есть на два порядка меньше.

Что нужно? Нужно категорически ужесточить методы миграции трудовой. Едешь ты выращивать лук и картошку или ты будешь строить дороги. Мы тебе даем зеленую карту, если надо, через год продлим. Так, как китайцы сделали для жителей Гонконга. Когда Гонконг стал снова частью Китая, жители Гонконга могут ездить по всему Китаю и везде заниматься бизнесом. Но коренные китайцы, жители континентального Китая, в Гонконг едут только по туристической визе. Если ты можешь носить землю на коромысле, ты еще в Гонконг не поедешь устраиваться там на работу. Сам Гонконг дает заявку. Мне нужно 15 программистов, три преподавателя английского языка, столько-то стоматологов. И по этой заявке они выписывают зеленые карты. Так же нам нужно с китайцами. То есть ужесточить. Взять китайскую систему.

АГ: Их же систему на нашу почву пересадить.

ВО: При товарище Сталине было миллион китайцев на Дальнем Востоке. Потом их всех выслали в Казахстан. Пока были китайцы и корейцы, Дальний Восток ел свои овощи. С тех пор там их нет. И конечно, тот факт, что бежит народ с Дальнего Востока — не китайские интриги. Это виновато наше правительство, которое лишило всяких льгот и привилегий. Раньше семья, там работающая, могла поехать в Сочи по путевке профсоюзной. Билеты стоили дешево. Сейчас все это стало по заоблачным ценам.

ПШ: Другими словами, получается, что Китай мог бы вдохнуть жизнь в Дальний Восток?

ВО: Надо понять, что Китай — наше счастье, что есть рядом такая динамическая сила. Но нужно прицепить сибирский вагон к этому набирающему скорость китайскому экспрессу.

ПШ: А как это сделать?

ВО: Путем различных проектов. В частности, нефтепровод Восточная Сибирь — Тихий Океан мы уже строим.

ПШ: То есть надо привлекать китайцев?

ВО: Мы можем привлекать китайцев к строительству. Они очень хорошие строители. Дороги. Строительство путей сообщения. И нужно, конечно, политику миграционную нам поменять. Нам надо сделать какие-то преимущества для россиян, русскоговорящих жителей других республик бывшего СССР и селить их не в европейской части, куда они стремятся, а там, вдоль транссибирской магистрали.