Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

БРИК нам нужен больше, чем китайцам

АГ: И последняя наша тема касается интересной аббревиатуры «БРИК»: Бразилия, Россия, Индия, Китай. Это некое объединение, которое соединяет идейно, может быть, переговорами или политикой самые быстро развивающиеся, как считают главы этих государств, страны. На эти государства приходится 26 процентов территории земли, 42 процента населения, 14 процентов мирового ВВП. То эту организацию хоронят, то вновь возрождают из пепла. И из пепла ее возродил недавно Дмитрий Медведев, который заявил, что у БРИК очень больше будущее. По мнению главы государства, достижения России окажутся востребованными ее партнерами, и за счет этого Россия будет еще активнее развиваться. Что вы думаете об этой организации? Несколько аморфной и непонятно, в каком виде существующей.

ПШ: Правда ли, что все-таки Китай является локомотивом БРИКа? А мы самые последние?

АГ: В вагончике последнем.

ВО: Трудно сказать. Не так уж много в заделе у этой организации. Но я очень рад тому, что у Индии, Китая и России есть общие черты — прежде всего огромный потенциал развития.

ПШ: У Бразилии этого нет?

ВО: Потом уже заговорили о Бразилии. И большой помехой для сближения этих стран были противоречия между Индией и Китаем. Начиная с пограничных конфликтов. Я помню, как я радовался, когда Примаков поехал когда-то в Пекин. И прямо из Пекина в Дели, в Индию.

ПШ: Интересно.

ВО: Очень интересно. Китаю и Индии удалось пограничные конфликты как-то приглушить. А то ведь было время, когда Индия ориентировалась на Советский Союз. Китай был противником нашим. Пакистан был, так сказать, проамериканским. Сейчас сложились условия, когда между Индией и Китаем уже нет политических противоречий. Много общего. В высоких темпах роста индийской экономики. И даже в составляющей высокотехнологичной, потому что аналог Силиконовой долины пытается создать.

ПШ: У Индии есть.

ВО: Да. У индусов огромное преимущество, что у них в школе английский язык. Это в век интернета оказалось огромным преимуществом. А у японцев нет, поскольку хуже японцев северные корейцы знают английский. Им как раз очень трудно. И слава Богу, что сюда еще и Бразилия попала. Страна с огромным будущим, с потенциалом. Поэтому играет ли Россия подобающую роль? Думаю, пока можно говорить только о том, что мы, слава Богу, переступили порог. Но этот формат, как теперь принято говорить, очень для нас выгоден. Потому что мы сразу встаем в ряд быстро развивающихся экономик, быстро развивающихся стран. Конечно, есть общие моменты и для торгово-экономического момента и для взаимного политического взаимодействия на мировой арене.

ПШ: А что это за момент? Все-таки не политическое и не экономическое объединение. Это просто объединились некие страны.

ВО: Это общность интересов. И общность возможностей.

ПШ: Есть о чем поговорить?

ВО: Общность возможностей.

ПШ: А общность проблем может быть?

ВО: И общность проблем, да. Мы ищем ответы на какие-то вопросы. И они ищут ответы на те же вопросы. И мы можем обмениваться.

ПШ: Одна голова — хорошо, а четыре лучше.

ВО: Да, четыре лучше. Если мы все думаем примерно об одном и том же, хотим одного и того же, и вонзаются нам в ягодицы одни и те же кнопки. На которых мы сидим. То есть это действительно общность проблем. Общность интересов, которые могут материализоваться в каком-то еще таком объединении.

АГ: По поводу материализоваться. Что из этого может вырасти? В принципе, представить некое объединение России, Индии, Китая еще можно. А представить там Бразилию, которая находится вообще за океаном, и под патронажем в какой-то степени США, сложнее. Может как-то тут материализоваться что-то?

ВО: Я с вами совершенно согласен, что здесь три плюс один всегда будет получаться. Ну, поживем — увидим.

ПШ: Тем не менее, президент Медведев предложил какую-то общую концепцию, общую позицию выработать. На предстоящий саммит. Все-таки Россия является членом «семерки»… Извините, «восьмерки» — их уже восемь. И там саммит «двадцатки». Россия может представлять интересы.

ВО: Я буквально два слова хочу сказать. Мало, кто у нас заметил, что Соединенные Штаты предложили и китайцам идею G2. То есть американско-китайское, китайско-американское правление миром. И китайцы вежливо сказали: «Нет. От этого ни Китай не выиграет, ни вы. Мир многополярен. Мы должны искать в рамках многополярного мира гармонию интересов, чтобы все страны — большие и малые, развитые и развивающиеся, сильные и слабые, чтобы они нашли общий язык. И прочее. А эту идею G2 мы и сами не хотим и вам не советуем».

АГ: Всеволод Владимирович, вопрос такой Есть БРИК, есть ШОС, есть Евросоюз. Нет ли перебора с организациями?

ВО: Это неизбежно. Человечество ищет что-то. Существует ОСЕАН+. Мы сейчас все просим, чтобы в ОСЕАН+ Россия еще появилась. Ну, дай Бог. Чтобы еще в ЕврАзЭС.

АГ: Вы как-то о них уничижительно немножко говорите. Хоть одна из них более или менее живучая и работоспособная есть?

ВО: Понимаете, хорошо, что есть Организация Объединенных Наций. Хотя, назвать ее весьма эффективной очень трудно.