Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Ситуация на Украине, ч. 2

ПШ: Извините, а вам не показалось, что Украина сейчас ждет каких-то ответных шагов. И в последнее время правительство Азарова… Например, Азаров выступил. Он поставил условие вхождения России даже не в концерн, а именно по участию в модернизации украинской газотранспортной системы. Он поставил условие закрытия проектов Южного и Северного потоков. То есть на самом деле создалось такое впечатление, что Украина дала очень много авансов.

ВЖ: Какие? Напомните, пожалуйста.

ПШ: 25 лет Черноморского флота.

ВЖ: Дальше.

ПШ: Э-э-э… все.

ВЖ: Все. Так что авансов не очень много оказалось.

ПШ: Но 25 лет — это все-таки солидно.

ВЖ: Да, солидно. Учитывая, что любой следующий президент может денонсировать этот договор. Он, конечно, солидный, но….

ПШ: Разве он не ратифицирован парламентом?

ВЖ: Он ратифицирован парламентом. Но так же парламент может и отменить.

ЛГ: Чего-то обещали, но на какой-то период.

ВЖ: Да. Пока Янукович здесь. Совершенно верно.

Что касается предложения Азарова. Это, что называется, цена запроса. Мы должны в конце концов привыкнуть. Мы почему-то считаем, что нормальные отношения — не такие, как между нами, когда, находясь в дружеских отношениях, каждый отстаивает свою позицию, а потом приходит к компромиссу. А должно быть полное единогласие с начала до конца. С советских времен мы привыкли. Да, они выдвинули эту цену запроса. Мы на это не согласны. И, между прочим, не согласны по какой причине? Говорят, такие легенды на Украине существуют, что Северный и Южный поток — они…

ПШ: ...Обходят территорию.

ВЖ: Нет. Они обходят территорию, но Северный и Южный потоки сделаны для того, чтобы транзит газа через Украину закрыть и осуществлять только через них. На самом деле это всего лишь легенды. Потому что если действительно это сделать, то мы вместо одного монополиста транзитного — Украины, от которой натерпелись, — получим другие. То ли Болгарию, то ли Румынию. И я скажу страшную вещь: на Северном потоке мы можем столкнуться с таким страшным монополистом, как Германия. И поэтому эти потоки нужны нам для того, чтобы ликвидировать газового монополиста — Украину. Но нам нужна Украина как транзитер для того, чтобы не возникали новые монополисты на этих потоках.

ПШ: Диверсификация.

ВЖ: Диверсификация. Да, совершенно верно. И я думаю, по этому пути и будут идти. С этой точки зрения украинской стороне беспокоиться не о чем.

ПШ: Есть. Европе не нужно столько газа.

ВЖ: Все эти сланцевые фишки… Вы знаете, я бывший атомный энергетик, в свое время столько наслушался и начитался в научных журналах обо всех этих ветряках, приливных электростанциях, добываниях из куриного помета энергии, из водорослей. Биотопливо. На самом деле все это на порядки меньше необходимых энергоресурсов. Сколько бы там ни вворачивали энергосберегающие лампочки. И все равно основой на ближайшие по крайней мере полвека, я абсолютно уверен, останутся нефть, газ и ядерная энергетика. Все. Остальное — это только подспорье, и не более того.

Сейчас будут сокращать производство нефти в виде бензина в автомобилях, переводимых на электричество. Возникает вопрос: а где электричество будут брать — в тумбочке? Под названием «розетка». А как туда будет попадать электричество во все возрастающих масштабах? Опять же, при сжигании газа, при сжигании урана и не более того. Поэтому, мне кажется, здесь пиар…

ПШ: Нет. Ну, сланцы, это, конечно, бабушка надвое сказала. Но тем не менее потребление даже не из-за сланцев, если стабилизируется сейчас, то любая оттяжка в эту сторону, в Северный или Южный потоки, улучшает газотранспортный поток.

ВЖ: Улучшает, но не ликвидирует. Надо подчеркнуть. Мы как бы удалились. Мне кажется, главный результат ста дней Януковича тот, который не очень ожидали. И тот, который, казалось, уже на Украине невозможно сделать, — он восстановил вертикаль власти в стране.

ПШ: Он в процессе находится.

ВЖ: Да нет, в каком же процессе. Он сделал то, чего почти уже двадцать лет не было на Украине, — он сделал свое правительство, он сделал безусловное большинство в парламенте. И он сменил практически всех руководителей регионов, заменив своими людьми. То есть вся вертикаль власти им консолидирована. Такого не было даже при Кучме.

ПШ: Пропустил губернаторов... А Львов, Тернополь?

ВЖ: Львов, Тернополь — там тоже его люди уже.

ПШ: Ивано-Франковск?

ВЖ: Да.

ЛГ: А следующий президент тогда должен быть его преемником.

ПШ: Должен быть. Но это уже другая тема.

ВЖ: А он уйдет в премьер-министры... Намек ваш понял. Но здесь возникает принципиальный вопрос: куда дальше двигаться Украине? Вертикаль власти, даже самая жесткая, — это инструмент. Инструмент, который необходимо использовать. Для чего? Общие слова о модернизации. Общие слова о европейском выборе, но в то же время дружба с Россией. Но здесь украинскому руководству надо определяться. Я уже говорил про экономические конгломераты. Особенность состоит в том, что выбор Украины тоже должен быть. Есть масса привлекательных экономических конгломератов. И самый из них близкий и привлекательный — Евросоюз. Но они все закрытые. Они все закрытые.

ЛГ: Но она просто там не нужна.

ВЖ: Да. Не возьмут. Не возьмут.

ПШ: Вы говорите, Крым — это Россия.

ВЖ: Да, он еще формируется. Формируется со всякими сложностями. Мы видим. И, наверное, поговорим еще по поводу Таможенного союза с Белоруссией. Но он открытый. Вот в него можно войти. А какая другая модель? Явно совершенно, Евросоюз занят Грецией и всеми своими проблемами. Да, только Украины не хватало. Что, развивать идеи великого Ким Ир Сена, идеи чучхе? Маловероятно. И совершенно не соответствует мировым тенденциям.

ПШ: То есть Украина не сможет сама справиться со своими проблемами, но при этом она все равно играет пассивную роль. Активную роль играет Россия. Она строит потоки. Туда, сюда.

Я к тому, что Владимир говорит о том, что Украина должна определиться. А чего ей определяться? То есть она должна сдаться, другими словами.

ЛГ: Почему сдаться?

ВЖ: Минуточку. Что значит сдаться? По отношению к той же самой Германии, Голландии. Примерно такого же размера соотношение.

ЛГ: В Германию сдаваться приятней.

ВЖ: А вот здесь выходим уже на наши внутренние дела. Мы всегда пытаемся ситуацию в СНГ рассматривать в отрыве от внутрироссийских дел и мирового контекста. И не получается. А на самом деле эта ситуация есть производная и от мирового контекста, и от внутрироссийских проблем. Но если у нас нет целостной модели создания этого экономического конгломерата, нашей роли в ней, роли Украины в ней, роли Казахстана, направления, по которому мы будем создавать конкурентоспособную экономику, то почему мы удивляемся, что Украина находится в таком неопределившемся состоянии? Это, в том числе, не только их проблема. Это и наша проблема, которую мы должны решать. По каким-то направлениям все-таки предложение проходит? По наиболее понятным и ясным. Это авиастроение, космос, ядерная энергетика. По этим направлениям. А в целом...

ЛГ: Давайте посмотрим, как будут развиваться события. А мы приступим к вами же упомянутой стране. Это Белоруссия.