Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Кто сменит Лужкова?

ЛГ: Вернемся к теме последних дней. Речь идет о ситуации в стране и, в частности, в Москве. Поскольку мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков отсутствовал все эти страшные дни и смог перенес отдельно (он лечил травму), но тем не менее вернулся и встретился с премьер-министром. Премьер-министр говорит, что вовремя вернулся — молодец. Хотя, с другой стороны, как пишет издание, в Администрации президента говорят, что, в общем-то, Юрием Михайловичем недовольны. Потому что как-то старик запоздал.

ПШ: Вы знаете, какой вопрос возникает? Кто будет после Лужкова?

ЛГ: А он возникает в последнее время очень часто.

ПШ: Кто будет вместо Лужкова? Назовите.

АС: Очень просто. Я международник. Я исхожу из международного опыта. Пожар — это кризис. Конечно, мы впали в кризис, экологический, политический, что показало, что федерация у нас очень слабая. Потому что это невозможно представить в США. Допустим, разные федерации. Премьер-министр говорит, федеральный орган говорит субъекту федерации — допустим, штату, губернатору штата: «Что-то ты поздновато приехал из отпуска». Это не его забота. Отсюда возникает вопрос о местных властях, которые не могут бороться с пожарами собственными силами. Обратите внимание, на прошлой неделе начали формировать собственные внутренние части, батальоны.

ЛГ: Да. Для борьбы.

АС: Это что такое? Это национальная гвардия, которая есть в США. Это ополчение. То есть к этому мы и идем. То есть федеративность требует.

ЛГ: Она сама собой невольно начинает…

АС: Народ начинает как-то организовываться.

ЛГ: Брать на себя функции.

АС: Лужков вел себя так: «Я — избранный народом Москвы, я уехал. Народ возмущается? Он ищет меня? Нет, не ищет. Он обращается к Путину и Медведеву. Ну и тяните».

ЛГ: Ты за рулем, ты и тормози.

АС: Да. «Ты и тормози. А я отдыхаю». Не знаю, где он отдыхал, но, в общем, «я отдыхаю». То есть действительно москвичи в большей степени обращались… Кто смотрел на Лужкова? Они смотрели на Путина и Медведева. Это плохо. Это как раз говорит о том, что мы сами себя подставили…

ПШ: В чем конкретно?

АС: В том, что наша федеративность, наше федеративное общество несовершенно.

ПШ: А мы — это кто? Мы — избиратели?

АС: Гражданское общество. Политический класс. Мы — это политический класс. Мы политические вопросы здесь решаем. То есть это основа. Это выше гражданского общества. Этот политический класс оказался не готов. Все смотрят на Москву. Москва может потушить. Поможет, конечно, с федеральной стороны. Если уже внутренних ресурсов нет. А где губернаторы? Где?

ПШ: Да были все там…

АС: Бегали чисто по-московски. Это одна проблема. Но есть еще и вторая проблема — то, что мы, может, не сделались международным финансовым центром, но то, что мы сделались центром финансовым российским, — это точно. Огромные возможности. Огромные полномочия. И практически доступность всего, что есть на планете.

ПШ: Это неплохо? Какой вы смысл вкладываете?

АС: Любое излишество вредит.

ЛГ: Но мы, Москва, всегда были центром, в любое время — в царское, в советское.

АС: Вы знаете, в царское время Москва центром опять-таки не была. Больше Петербург.

ЛГ: Но в последнее время… Промышленный…

АС: Получился мутант. Целостная структура советская, где все возможности были расписаны. Расписаны грубо, плохо были расписаны. И вот эта структура вся перекатилась в рыночную систему. То, что называется «искрить». Там, где искрит, возникает коррупция. И, к сожалению, при всем моем уважении к градоначальнику города Москвы, почему-то возникли странные формы власти в Москве. То есть как мы строили Третье кольцо, так и росло благосостояние госпожи Батуриной, как говорится. Мы закончили и получили нового миллиардера. То есть это разговоры, это мнение народа. Мнение нужно учитывать. В нашей системе это не главное, но надо его учитывать.

Когда я в Москве нахожусь (я не коренной москвич), я постоянно слушаю внимательно, что говорят простые люди. И мнения противоположные, сложные, я бы сказал так. И есть такое мнение, что власть оказалась московская сама по себе, а город сам по себе. Как-то они живут и друг друга не видят. То есть мы вернулись к старой советской системе. Когда была Москва одна и другая Москва, которая находилась в трущобах, советская. Две. И друг друга не видели. К сожалению, такая ситуация возникла. Мы не получили такого города, который живет единым вздохом.

ПШ: А есть какие-то примеры? Я сейчас представляю себе, допустим, нью-йоркского мэра.

АС: Нью-Йорк живет одним вздохом.

ПШ: Одним вдохом?

АС: Да, конечно. Там есть и большие районы, и так далее, но все-таки чувствуется его динамика и общий вздох города есть.

ЛГ: Ну, наверное, Париж живет общим вздохом.

АС: Будапешт — единый город.

ПШ: Ну, поменьше. Я пытаюсь как-то сравнить сравнимое.

АС: Здесь этого нет и каждый спасается как может. Вот смог пошел, народ заметался.

ПШ: Хорошо. А мэр Парижа, что бы он сделал, если единым вздохом живет город?

ЛГ: Я тебе могу сказать, что, во-первых, стал бы маски раздавать бесплатно. Стариков, детей в центры какие-то отдельные отправил. Это же пиар.

ПШ: То есть Лужков, если я правильно понял, как бы отстранился: «Ребята, все нормально. Маски достанете».

АС: Мне очень обидно было. Вот только прошло 30 лет Московской олимпиады. И показывали, как мы в силах вывести детей. Это все вывозилось.

ЛГ: Да, конечно.

АС: Все это можно было быстро организовывать при нынешних возможностях. Грузия предложила забрать детей из горящих районов.

ЛГ: Да плюньте вы на эти отношения.

АС: В Грузию на курорты детей. Да?

ЛГ: Конечно. В горы. Все это можно было очень быстро.

АС: То есть это о чем еще раз говорит? Что нет обратной связи. Власть политическая…

ЛГ: Поэтому, кого бы ни назначили, все будет так же, как и было.

АС: Нет, не будет так, как и было.

ЛГ: Нам надо итог подводить. Кого бы ни назначили…

АС: Мы пока не видим ему замены. Вот что страшно.

ЛГ: Нет, некоторые видят. Со всех сторон доносятся всякие фамилии.

АС: Массы для того, чтобы какую-то смену произвести, нет. Лужков — умнейший политтехнолог — это, конечно, прекрасно понимает. И еще значительно то, что сама федеральная власть в этой огромной структуре под названием Москва погрязла. Втянулась в нее, как в болото. То есть там Рублевка, квартирный вопрос, стоянки, деньги. Для бизнеса местечко. В банк пристроить надо. Там центры построить. Земли.

Ну, земля — главное. Вопрос в земле, конечно. Все это очень сложно. Это огромный монстр. Это неплохо. Такие монстры существуют. Есть механизмы. Вот механизм найти надо. Мы пока еще не знаем такого механизма.