Навального — в президенты. Что ждет РФ после 2020 года. Реформа МВД

Политика, до сих пор проводимая в стране — политика Путина

Лев Гулько: Здравствуйте. Это наш очередной «Ресет». У нас сегодня в гостях в качестве эксперта член правления Института современного развития Евгений Гонтамахер. Здравствуйте.

Евгений Гонтмахер: Здравствуйте.

ЛГ: Как всегда, три темы, и, как всегда, они глобальные, практически вечные. Давайте начнем с публикации «Блогеров в президенты», которая совсем недавно появилась в «Независимой газете». О чем идет речь. Глава Института современного развития Игорь Юргенс, выступая на радиостанции «Эхо Москвы», сообщил, что считает целесообразным выдвижение на президентских выборах кандидатуры известного блогера Алексея Навального. Но, как мы уточнили до начала передачи в кулуарной беседе, «Независимая газета» немножко не так процитировала.

ЕГ: «Независимой газете», как и любой другой газете, хочется обострить, привлечь внимание. На самом деле Юргенс, можете зайти на сайт «Эха Москвы», сказал: типа Навального.

ЛГ: Типа Навального. В беседе с «Независимой газетой» он расширил круг потенциальных выдвиженцев и объяснил, почему это может оказаться полезным для страны. Участие в выборах кого-то типа Навального, считает Юргенс, помогло бы Медведеву набрать голоса во втором туре, если он пойдет на выборы вместе с другим популярным кандидатом. Юргенс по-прежнему уверен в том, что идеальным вариантом на выборах было бы выдвижение от тандема согласованной кандидатуры Дмитрия Медведева. Дальше цитата: «При непротивлении Владимира Путина, который занял бы достойное место его старшего товарища и помощника». Вот такая замечательная цитата. Собственно, я-то хотел перевести разговор вот в какое русло. Что гипотетически будет со страной, если президентское кресло займет Дмитрий Медведев? И что будет со страной, если в президентском кресле окажется Владимир Путин?

ЕГ: Я бы в стиле «Независимой газеты» обострил.

ЛГ: Конечно. Пожалуйста.

ЕГ: Что будет, если объявят, что кандидатом в президенты идет Путин? И что будет, если объявят, что кандидатом идет Медведев?

ЛГ: Хорошо. Я это пропустил.

ЕГ: Так складывается ситуация, что в последнее время у нас в России все стало резонансно. Как всегда, в ситуации распада, застоя, который на самом деле и есть распад, все очень и очень резонансно. Поэтому ждать, пока кто-то там будет избран в марте и, тем более, пока он придет в свой кабинет... Все будет ясно до этого. Представим себе, что Владимир Владимирович (в каком месяце, не могу сказать, — в августе, сентябре, ноябре; по нашему закону можно объявить и в декабре) выходит на какую-то трибуну и говорит: «Я готов, я буду президентом Российской Федерации». Это вызовет экономическую бурю, шторм в Российской Федерации. Первое — это падение индексов на всех наших фондовых рынках. Уверен. Что-то типа дела Митчелла, только похуже. Это еще более быстрый отток капитала из страны. Это эмиграция. Причем, не дожидаясь того, как в марте следующего года Владимир Владимирович оформит это свое решение.

Почему? Потому что мы знаем настроения очень многих бизнесменов, экспертов и просто неравнодушных людей. Они ждут перемен. По разным причинам не все могут об этом сказать открыто: кто-то боится за свое место, кто-то боится за свой бизнес. Тот порядок, который ассоциируется с Владимиром Владимировичем, уже многим поднадоел. И, как это ни парадоксально, он поднадоел людям более или менее обеспеченным, нашему среднему классу и близким к нему людям, которым есть что терять. Потому что вся эта коррупция, все эти безобразия, все это отношение к народу как к быдлу (типа: мы вам скажем по телевизору, как все будет)...

Для значительной части наших людей это, конечно, не так существенно. Многие не интересуются политикой — они борются за выживание. И что там происходит наверху, им мало интересно. А начиная с нашего малого бизнеса, с просвещенных людей в тех же университетах и, кстати говоря, многих студентов, которые выстраивают свою жизнь, им это отнюдь не все равно. Им это обрыдло по полной программе. Поэтому, как только Владимир Владимирович скажет, что выдвинет свою кандидатуру, это будет знак, что в этой стране в ближайшие 12 лет делать, к сожалению, особо нечего. Сначала, конечно, произойдет падение всех наших индексов. Я в этом уверен. А потом будет такая вялотекущая деградация. Сколько она будет продолжаться, не могу сказать. Это уже не экономический фактор, а чисто...

ЛГ: Медицинский?

ЕГ: Медицинский, социопсихологический. Вопрос иммунитета. Вы знаете, я все время вспоминаю Кубу. Помните, как несколько лет назад всем, кто не хотел жить в кастовской Кубе, сказали: сваливайте в Майами. И какое-то количество людей, причем большое, уехало. А те, кто остался, они, безусловно, ворчат — в подушку или в каких-то частных беседах, чтобы никто не услышал. Но они терпят, улыбаются, танцуют. Им это нравится. Примерно та же ситуация, я думаю, есть в голове Владимира Владимировича. То есть, никто не собирается закрывать границы. Не нравится — пожалуйста, уезжайте.

Если же о своем желании баллотироваться скажет Дмитрий Анатольевич, что пока, будем объективны, маловероятно, тогда, мне кажется, народ наш в очередной раз в российской истории воспрянет надеждами. Конечно, надежды эти не оправдываются. Но, может быть, в последний раз какие-то юноши в стране поверят, что все-таки что-то здесь еще возможно. Я думаю, что это вероятно. И тогда у Медведева будет и достаточно большая группа поддержки, и какой-то кредит доверия т. Это шанс.

ЛГ: Тогда давайте вспомним публикацию, которая совсем недавно появилась в «Новой газете». «Хунта перешла в наступление» — прямо-таки рулит.

ЕГ: Это в стиле «Новой газеты». То «Независимая», а это «Новая газета».

ЛГ: Вот цитата: «Мы присутствуем при откровенном реванше коррумпированных органов, которые сначала поджали хвост, когда президент внес поправки в Уголовный кодекс по экономическим статьям, было начато расследование дела Магнитского, пошла переаттестация сотрудников полиции, были отправлены в отставку одиозные генералы. Сегодня же можно говорить о новом «августовском перевороте», когда они вернули себе позиции в ожидании скорого прихода своего покровителя Владимира Путина в Кремль» Что, действительно хунта перешла в наступление?

ЕГ: Слово хунта мне, честно говоря, не очень нравится. Чисто эстетически. Да, мы многими своими нравами уже напоминаем Латинскую Америку, худшие образцы Латинской Америки. Немножко это есть. Но пока еще не хунта. Мы с вами пока еще разговариваем.

ЛГ: Хунтята.

ЕГ: Думаю, что характер режима немножко другой. Но по сути я согласен. Что происходит? Какие-то робкие попытки Медведева немножко переломить ситуацию с точки зрения положения в правоохранительных органах, коррупции, судебной системы. То, что это не принесло пока никакого реального плода и тенденции по-прежнему идут в ту сторону, с которой он якобы борется, — это факт. В этом смысле я бы сказал, что та политика, которая до сих пор проводится в стране, — это политика Путина.

ЛГ: Понятно.

ЕГ: Поэтому, конечно, перехода от Путина в кавычках к Медведеву в кавычках пока нет.

ЛГ: Давайте на этом закончим первую часть. А во второй продолжим нашу антиутопию и ответим на вопрос, просуществует ли Российская Федерация до 2020 года.