Дело ЮКОСа

Обвинение в России не умеет доказывать вину присяжным

Flash version 9,0 or greater is required

You have no flash plugin installed

Click here to download latest version

Восемь месяцев назад компетенция суда присяжных была урезана. Больше десяти составов выведены из-под юрисдикции суда присяжных под флагом усиления борьбы с терроризмом. И сейчас — новая инициатива, которая пока в законопроект не выдалась, но она уже продекламирована. Теперь нужно еще какие-то не понятные мне с профессиональной точки зрения составы — такие как организованная группа и организованное преступное сообщество — тоже вывести из суда присяжных.

Таким образом, если это реализовывать, такую инициативу, практически не останется ничего у суда присяжных. Потому что организованное преступное сообщество всегда, мы понимаем, сопутствует другим преступлениям. То есть оно и создается для совершения преступлений. Само по себе обвинение в участии или организации преступного сообщества не может существовать. Таких дел практически нет — только теоретически. А организованная группа сама по себе вообще не состав преступления. Это признак, квалифицирующий любого практически преступления сколько-нибудь серьезного, в первую очередь экономических, по практике если судить.

Поэтому я считаю и убежден в том, что эти шаги предпринимаются оттого, что наша правоохранительная система не умеет доказывать вину и не умеет доказывать ее суду присяжных.

Дело в том, что суд присяжных отличается от так называемого профессионального или, возьмем историческое название, «коронного» суда тем, что доказать вину нужно простым людям. Не юристу-судье, а этим двенадцати присяжным. И они решают основной вопрос: виновен подсудимый или не виновен в том, в чем он обвиняется. Понятно, что их интересует в первую очередь не юридическая казуистика, а их интересует по-житейски — есть ли факты, которые подтверждают причастность человека к тому, в чем его обвиняют.

Это трудно, на самом деле трудно. И, конечно, суд присяжных не идеален, у него есть свои плюсы и минусы. Но это так же, как и с демократией. Ничего лучшего человечество за всю историю не придумало. И в самые демократические времена во всем мире всегда был суд присяжных. Это аксиома. Можно пытаться спорить, например, с тем, что асфальтовая дрога сделана из асфальта, и пытаться доказывать, что она сделана из железобетона. Но она же не перестанет от этого быть асфальтовой? Точно так же и здесь. Разговорами о том, что суд присяжных чему-то или кому-то вредит, прикрывается либо некомпетентность, либо корпоративные интересы, а то еще хуже — интересы коррупционные.

Почему нет суда присяжных по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева?

По той же самой причине — компетенция суда присяжных и сегодня очень ограничена. Очень небольшая категория дел на самом деле, которые могут рассматриваться и разрешаться судом с участием суда присяжных заседателей. В том числе то обвинение, которое предъявлено Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву — оно не попадает в этот перечень, и, соответственно, нет возможности просить суда присяжных.

По большому счету, если мы говорим, что хотим двигаться в сторону настоящего независимого суда, настоящего правосудия и настоящего верховенства права, нужно расширять всемерную компетенцию суда присяжных. И более того, распространять этот суд и на гражданские дела, и на административные дела, не говоря уже об уголовных. А не сужать ее, как у нас происходит на практике в современной России, к сожалению.

Какие преступления сегодня судит суд присяжных?

На сегодняшний день это те преступления, которые подсудны суду областного уровня. Это первая инстанция. То есть суду субъекта Федерации, а не районному суду. И то уже из этого перечня сделаны изъятия, о чем я чуть раньше сказал. Это дела об убийствах при отягощающих обстоятельствах, дела о взятках при отягощающих обстоятельствах и еще некоторая категория дел, примыкающих вот к этим двум. Основные группы большие я назвал.