Особое видео: Громкое дело

Владимир Павлов, дело Марины Шишкиной, ч. 2

Почему именно уголовное дело стало поводом для увольнения Марины Анатольевны? Ни для кого не секрет, что Николай Кропычев достаточно долгий период времени возглавлял юридический факультет и, насколько мне известно, сейчас является деканом юридического факультета и заведующим кафедрой уголовного права в Санкт-Петербургском государственном университете. Если ситуация там не поменялась, то он так и занимает там три должности. Будучи ректором СПбГУ, он декан юридического факультета и заведующий кафедрой уголовного права.

Наверное, инструмент возбуждения уголовного дела — самый действенный, самый быстрый. И, может быть, по этой причине руководством университета был избран именно такой путь.

Плюс, нельзя забывать ту ситуацию, которая исторически сложилась в университете. Это, грубо говоря, тот самый бардак при начислении денежных средств, зарплат деканов различных факультетов. Те же самые нарушения, которые следствие считает преступными и вменяет Марине Анатольевне, существуют и на других факультетах. Это исторически сложившаяся ситуация. Безусловно, есть некое нарушение гражданско-правовых норм. Но все это не трансформируется никоим образом в уголовную направленность и уголовное преследование.

В чем заключается суть присвоения денежных средств, по мнению следствия? По мнению следствия, она заключается в следующем: есть несколько финансовых составляющих у профессорско-преподавательского состава любого университета. Ни для кого не секрет, что практически любой вуз нашей страны занимается предпринимательской деятельностью, деятельностью, приносящей доход. И приносящей доход непосредственно этому вузу.

Кто-то торгует пирожками, кто-то торгует носками, а университет торгует знаниями. Есть платные формы обучения, где студенты находятся на полной самостоятельной компенсации. Они платят деньги за то, что они проходят обучение. Вот это и есть предпринимательская деятельность, которую совершает университет. Они могут сдавать и помещения в аренду. Но основной денежный поток идет именно от тех самых студентов, которые проходят платное обучение.

Если мы говорим о некой предпринимательской деятельности, то ради каких целей ведется эта предпринимательская деятельность? Эта предпринимательская деятельность ведется во благо тех лиц, которые ее ведут. Все преподаватели задействованы в учебном процессе во внебюджетном преподавании. Они, соответственно, получают надбавки и доплаты за тот объем лекций, за тот объем материала, который они преподают внебюджетным студентам. И говорить о том, что, по версии следствия, Марина Анатольевна функции декана должна была выполнять только за ту надбавку, которую платил ей федеральный бюджет, за то, что она замещает эту должность, на мой взгляд, абсурдно.

В чем же была ошибка Марины Шишкиной? И что послужило основанием трансформировать нарушение гражданско-правового законодательства в уголовное преследование? Дело в том, что доверенность, выданная ректором университета деканам факультетов, давала право подписания актов, договоров о возмездном оказании услуг. Любая деятельность, связанная с обучением платных студентов, осуществлялась на договорной основе с каждым преподавателем, с каждым профессором университета и на основе договора возмездного оказания услуг. И именно по этим договорам платились эти деньги — внебюджетные надбавки.

Марина Шишкина заключила на бумаге договор, действуя, с одной стороны, как представитель университета по доверенности, выданной ей совершенно правомерно ректором университета, и, с другой стороны, как декан факультета журналистики. Из гражданского права всем нам известно, что эта ситуация называется конфликтом интересов. Один и тот же человек, одно и то же лицо не вправе заключать договор сам с собой. Это конфликт интересов. Безусловно, есть нарушение гражданского права. Но это все не трансформирует в уголовное преследование.

Уголовной направленности этот конфликт интересов абсолютно никакой не имеет по одной простой причине: для того чтобы было уголовное дело, должен быть запрет на использование этих денежных средств. Это раз.

Во-вторых, если мы говорим о ситуации с этой злосчастной надбавкой Марины Шишкиной, то не только она сама составляла и платила себе деньги, не говоря никому. Мол, пришли какие-то деньги, и она себе их присвоила. Нет. Смета утверждалась практически ежеквартально. Утверждалась годовая смета выплат денежных средств профессорско-преподавательскому составу. И непосредственно смета на факультете журналистики утверждалась сначала ученым советом факультета журналистики, а потом ученым советом всего университета. То есть все эти сметы были подписаны должностными лицами университета.

И ни для кого не было секретом то, что Марина Анатольевна Шишкина получает надбавку из внебюджетных средств ее факультета, который она же возглавляет. Тем более что мы говорим о периоде времени с 13 сентября 2007 года по 31 июля 2008 года. Это тот период, который указывают органы следствия, за который она получила именно 750 тысяч рублей. На тот период времени, если мне не изменяет память, факультет вообще не имел собственного счета и все отчисления производились со счета университета. И бухгалтерии, и всем кадровым сотрудникам было известно это. Это не было тайной.

Мы не могли говорить, что Марина Шишкина взяла выписала себе премию и пошла тихонечко получать эти деньги. Это было сделано открыто. Это не было секретом.

Тем более мы не говорим о каких-то космических деньгах, которые были присвоены. Это средняя зарплата на уровне доктора, на уровне профессора. Поэтому не было никакой особой разницы, большого разрыва во внебюджетной надбавке, выплачиваемой другим профессорам факультета. Все это было соизмеримо. И в рамках сметы, утвержденной ученым советом.